Голубой бриллиант (Сборник)

Шевцов Иван Михайлович

судьба. Потом: не верь телевидению и газетам оккупантов,

думай своей головой. И еще, когда падет этот преступный

воровской режим жестоко накажите Ельцина, Горбачева и всю

эту преступную банду. За кровь, расстрелянных в Москве в

октябре девяносто третьего, за кровь, пролитую в Чечне, за

горе детей, матерей, стариков пусть они заплатят своей черной

подлой кровью. Никакой пощады. Ваша месть будет

священной. Ну и последнее: не женись

с налета. И не спеши.

Юношеская любовь пылкая, но не прочная. Она что свеча на

ветру. И, вообще, скажу я тебе, исходя из моего опыта, любовь-

барышня многолика, изменчива, коварна и прекрасна. Она, как

литература, выступает в разных жанрах, наряжается в разные

одежды, потому она непредсказуема: она может быть и

трогательной лирической песней, от которой душа замирает и

560

тело размягчается, как воск на жаре, то возвышенной поэмой,

от которой у тебя вырастают крылья, и ты паришь над грешной

землей, то пошлым водевилем и глупой комедией, от которой

потом надолго, а то и на всю жизнь в душе остается

отвратительный кисло-горький осадок; то серьезным,

благостно-поучительным романом, то драмой, оставляющей на

душе болезненные царапины, а то и безысходной трагедией.

Последняя - самая страшная. Как говорится: не дай Бог.

– И ты, дедушка, все это испытал?

– Далеко не все: но комедию пережил. И роман тоже.

– Роман с Альбиной?

– А ты проницательный.

– А что теперь?

– А как ты думаешь, проницатель?

– Поэма?

– Да, угадал: поэма и соловьиная песня.

– А помнишь ты рассказывал, что с соловьем случается

разрыв сердца, когда он заливается от любовного восторга?

Не случилось бы с тобой?
– предупредил Артем.

– Что ж, тогда и будет трагедия.

Утром мы простились с Артемом: он поехал к своему

другу, мы с Ларисой на дачу, где нас уже поджидал Ююкин.

Перед этим я позвонил в Алушту Никитину и назвал ему дату,

когда мы приедем в Крым. До отъезда еще оставалось дней

двадцать, но я хотел лучше заранее предупредить Александра

Петровича.

... В Крым мы с Ларисой прибыли в разгар курортного

сезона - в жаркий июль. Никитин приготовил нам отличную

комнату с видом на гору Кастель. Я не плохо знал Крым,

побывал почти во всех его городах в том числе и в Алуште.

Лариса же не знала Крыма. В студенчестве она предпочитала

Кавказ, особенно уютную Гагру. Алушта с ее кипарисами, а

особенно "Рабочий уголок" с его хорошо обустроенными

пляжами, произвела на нее приятное

впечатление. Александр

Петрович, мой давнишний друг, жил вдвоем с пожилой

супругой. У них я останавливался уже не первый раз, в том

числе и с Альбиной. Единственный сын Никитиных, врач по

профессии, со своей семьей жил в Киеве и отпуск свой

проводил обычно в конце августа и начале сентября

естественно в Алуште в родительских пенатах.

Ларису Никитины встретили с любопытством, но вполне

гостеприимно и доброжелательно. Я уже заранее и в письме и

по телефону предупредил Александра Петровича, что с

561

Альбиной мы разошлись, и что у меня есть теперь новый друг

получше старых двух, и что это не просто флирт, а настоящая

любовь, последний роман. Александр Петрович всю свою

сознательную жизнь провел на флоте и, как

профессиональный военный моряк, служил и на Северном и

на Тихоокеанском флотах, кстати, где мы и познакомились,

когда я выступал с концертом у военных моряков, - и закончил

свой служебный путь на Черноморском, так и остался в Крыму,

обменяв свою севастопольскую квартиру на Алушту. Он был

моложе меня на семь лет, еще полный физических сил,

среднего роста, с густой седой шевелюрой и при седых

пышных усах. На вид он был строг и суров, но по характеру

добрейший и покладистый человек. Как водится, хозяева

накрыли стол, да и мы с собой прихватили кое-каких

столичных продуктов. Пока мы обменивались новостями и

тостами, зашел приятель Никитина, тоже отставной моряк-

пограничник капитан третьего ранга. Его здесь ждали и до его

появления Никитин еще в машине по пути в Алушту - а он нас

встречал на своей машине на вокзале в Симферополе, -

рассказал необыкновенную историю этого человека

трагической судьбы. А разговор начался с Хрущева,

подарившего Украине Крым, который никогда не принадлежал

Украине. Фактически самодур Хрущев, хитрый, коварный и

дурковатый сатрап совершил государственное преступление,

единолично решив судьбу целой области, даже не спросив не

то что мнения жителей Крыма, но и верховной власти союза. Я

рассказал Никитиным, как это "дарение" происходило. Дело в

том, что я был в дружеских отношениях с тогдашним

министром иностранных дел, членом Политбюро Дмитрием

Шипиловым, ныне уже покойным, который так изложил мне

саму процедуру "дарения".

"Было заседание Политбюро. Обсуждали разные