Гончие Габриэля
Шрифт:
– Твою часть? Ты хочешь сказать, что после нашей встречи узнал о ней что-то новое?
– Именно. В пятницу вечером я позвонил своим и сообщил им, что отправляюсь из Дамаска в Бейрут. Сказал, что встретил тебя, и мы собираемся пару-тройку дней провести вместе и вместе навестить бабку Хэрриет. Поинтересовался, не хотят ли они передать со мной что-нибудь на словах, ну, в этом роде. А мать сказала, что они получили от нее письмо.
Я изумленно уставилась на него:
– Письмо? Ты хочешь сказать, еще одно завещание?
– Нет, просто письмо. Оно пришло недели три назад, когда я был в Северной
Он полез во внутренний карман.
– Так оно у тебя с собой?
– Сегодня утром получил. Вот, почитай, а потом скажешь, что думаешь по этому поводу.
Он протянул мне письмо. Написано оно было на обрывке какой-то грубой бумаги, очень похожей на оберточную. Почерк походил на замысловатые закорючки, словно писали гусиным пером, что, впрочем, было вполне возможно, однако текст читался без особого труда.
"Мой дорогой племянник!
В прошлом месяце я получила весточку от друга и коллеги моего дорогого супруга. Зовут его Хэмфри Форд. Как ты, очевидно, помнишь, он был с нами в 49-м, когда мы работали в Резаде, а потом еще в 53 и 54-м. Он написал, что, как ему стало известно от одного из друзей, мальчик Генри, то есть тв. приемный сын Чарльз, в настоящее время изучает восточные языки, имея (как он считает) намерение пойти по стопам моего дорогого мужа. Бедняга Хэмфри толком не объяснил в письме, что и как - наверное, с годами стал сдавать, но все же сообщил, что молодой Чаз в этом г. будет путешествовать по Сирии. Если захочет навестить меня, я с рдст. приму его. Как ты знаешь, я не одобряю ту свободу, в кот. ныне воспитывается молодежь, а тв. сын, кот. моя дорогая мать назвала бы "шалопаем", оч. умный мальчик, и мне было бы оч. приятно повидаться с ним. Если его действительно интересуют жизнь и уклад Востока, то здесь он найдет много интересного.
Чувствую я себя дост. хорошо и живу здесь в окружении моего небольшого штата помощников, кот. оч. внимательны ко мне. Из деревни приходит человек, кот. присматривает за собаками. Самсон утверждает, что молодой д-р Чаз еще помнит его.
Передавай привет тв. жене, а также др. моему племяннику и его жене. А та маленькая девочка сейчас уже, конечно, подросла, - это странное созданьице, так похожее на симпатичного мальчика.
Тв. любящ. тетка Хэрриет Бойд
P.S. Время сейчас очень ненадежное, поэтому я едва ли могу посчитать тв. утверждения справедливыми.
P.P.S. Я здесь обзавелась прекрасной надгробной плитой".
Я прочитала письмо от начала до конца, потом еще раз, уже медленнее, и рот мой, наверное, был все время открыт, как варежка; потом перевела изумленный взгляд на кузена. Он по-прежнему подпирал спиной колонну, откинув голову, прикрыв глаза густыми ресницами и наблюдая за мной.
– Итак?
– Но... Чарльз, когда же она... письмо подписано, дата есть? В верхнем углу листа стояла какая-то закорючка, но я ничего в ней не поняла.
– Это по-арабски, - коротко обронил Чарльз.– Письмо написано в феврале. Если судить по штемпелю, то отправили его не сразу, притом не авиапочтой, так что добиралось оно целых три недели. Но дело
– Определенно можно. Два месяца назад? Значит, случилось нечто такое, что заставило ее переменить свое решение.
– Лесман?
– Ты считаешь, что такое возможно?– спросила я.
– Трудно сказать, не зная, о ком идет речь. На что он похож-то?
– Высокий, худощавый, немного сутулый. Глаза светлые...
– Девочка моя дорогая, его физические данные меня совершенно не интересуют. Похож он на честного человека?
– Откуда я знаю...
– Невозможно по лицу определить, о чем человек думает? Ну хорошо, согласен, но хоть какое-то впечатление о нем у тебя сложилось?
– Пожалуй, неплохое. Я уже сказала тебе, что поначалу он показался мне довольно противным типом, но, если верить Хамиду, он тогда был не вполне в себе. Кроме того, он выполняет лишь то, что предписывает ему бабка. Поговорив с ней, он повел себя совсем иначе. Возможно, она сказала ему, что не стоит беспокоиться по поводу какой-то девчонки, как бы ни была она похожа на симпатичного мальчика.
Кузен, однако, даже не улыбнулся:
– Но тебе не показалось, что он, возможно, готовит себе уютное гнездышко?
– Такая мысль у меня была, - призналась я, - особенно когда на это же намекнул Хамид. Но мы с ним сразу согласились, что не надо слишком плохо думать о людях. А это имеет какое-то значение?
– Едва ли, тем более, если все исходит не столько от него, сколько от нее.
– Думаю, тебе не следует беспокоиться на этот счет. Мне показалось, что она всегда поступает исключительно по собственному усмотрению и желанию. Сомневаюсь, что ему удалось бы заставить ее переменить решение, если бы она всерьез что-то задумала.
– Значит, если все это правда...
– Клянусь тебе. Знаешь, не стоит делать выводов из ничего. Просто, наверное, с тех пор, как она написала это письмо, что-то переменилось. Вполне возможно, что она успела забыть, каким разбойником ты был. С людьми такое случается.
– Как-нибудь расскажи мне об этом.– Он заметно оживился.– В конечном счете меня совершенно не интересует, что у нее на уме и как вообще работает этот ее ум, покуда все развивается так, как она сама того хочет. Ясно одно она совсем постарела и совершенно одинока, если не считать этого Лесмана, о котором мы толком ничего не знаем. Но, надо сказать, эта деталь насчет курения гашиша мне не очень-то нравится. Сейчас с ним может быть все в порядке, но он определенно стоит на пути к пропасти и тебе это должно быть ясно.
Кузен принялся ходить взад-вперед.
– Совершенно очевидно, что, поскольку она давно живет здесь, подобные вещи не являются для нее тайной. Но при этом ты говоришь, что, как тебе показалось, она вполне в состоянии контролировать его поведение...
– Равно как и еще полдюжины таких же, как он.
– Да, хотелось бы мне самому взглянуть на все это. Ведь ты не можешь не признать, что события минувшей ночи никак не стыкуются с содержанием ее письма?
– А ты ждал, что будут? Вот уж никогда бы не подумала, что последовательность - вторая натура нашей бабки.