Good Again
Шрифт:
*** У.Шекспир, Сонет 116, Перевод С. Я.Маршака. Этот перевод, классический и ИМХО — лучший. Еще один вариант перевода здесь http://esseclub.narod.ru/Stance/Shakespear/SonetCXVI.html
**** Сентиментальное стихотворение Мардж Пирси (р. 1936) — современной американской поэтессы, романистки и социальной активистки. Подробнее о ней: https://en.wikipedia.org/wiki/Marge_Piercy
========== Глава 35: Обманут и ослеплен ==========
Предупреждение: жесткий секс, нецензурная лексика
Я
Верил своей женщине, любил ее.
Многие говорят, да только мало кому
Довелось испытать это на себе.
Женская душа сотворена в преисподней.
Ты лжешь мне, издеваешься надо мной.
Вертишь мной, как тебе вздумается,
Видит Бог, я очарован тобой, прелестная крошка.
Где ты пропадала все это время, не знаю, малышка.
Но мне нужна твоя любовь — и вот, я снова здесь.
Из песни Dazed and Confused группы Led Zeppelin
Снаружи была темная ночь, хоть глаз выколи, когда в нашем доме зазвонил телефон. Услышала я его не сразу, нечто более пьянящее, чем вино, туманило мой разум. Я лежала, прижавшись к спине Пита, обвивая ногой его единственную лодыжку, уткнувшись носом в его теплую кожу. И хотя снаружи была лютая стужа, а на мне не осталось одежды, но мне было тепло и уютно, и мое обнаженное тело счастливо пело, купаясь в его тепле. Просыпаясь, я все отчетливее слышала телефонные трели, и частя проклятый телефон на чем свет стоит, я в итоге встала. Пит тоже заворочался и болезненно застонал.
— Какого черта…? — пробормотал он недовольно, но я уже ускользнула от него, чтобы схватить трубку, и у меня мурашки побежали по всему телу от соприкосновения кожи с холодным воздухом. Ведь было воскресенье, единственный день. Когда мы могли поспать вволю, ведь все остальные шесть дней в неделю мы трудились в пекарне. Хотя я порой не уходила туда с Питом, если чувствовала, что хочу побыть одна, собраться с мыслями, поохотиться, но обычно я всегда составляла ему компанию на работе. Так что в воскресенье было священным днем — мы отсыпались.
— Алло, — прошептала я в телефонную трубку, отодвинувшись подальше от Пита, чтобы окончательно его не разбудить.
— Безмозглая! — услышала я джоаннин голос и искренне пожелала, чтобы у нее, в Седьмом, как минимум случился пожар, иначе не было достойного оправдания столь бесцеремонному звонку.
— Джоанна… — простонала я. — Посреди ночи! Все в порядке?
— О, прости, я и забыла о разнице во времени. Здесь у нас полночь, — сказала она, но в голосе её особого раскаяния не прозвучало.
— И это все равно чертовски поздно, Джо! — пробубнила я, потащившись вместе с телефоном за теплым халатом, и даже как-то умудрилась его натянуть не отрывая трубки от уха.
—
— Джоанна, серьезно, я рассказала только своей маме. Ты не могла подождать еще несколько часов, чтобы меня этим доставать?
— Нет, не могла, потому что мне об этом рассказала вовсе не твоя мать, — вот теперь она и впрямь взяла меня за живое. Я была вся внимание. И я быстро переместилась вниз, в темную гостиную, и свернулась калачиком под брошенным на диване пледом.
— Больше никто не знает. Клянусь! — опустившись на диванные подушки, я снова оказалась была готова задремать.
— Ну, Гейл знает. Он был у нас тут в Седьмом по своим правительственным делам и обронил между делом. Я от него узнала.
Весь сон с меня как рукой сняло.
— Откуда он мог узнать? Кто ему сказал? — спросила я ошарашенно.
— Думаю, твоя мама сказала его маме, а та – ему, — она сделала паузу, чтобы до меня дошло. — Он объезжает все Дистрикты, доберется в конце концов и до Двенадцатого. И я не удивлюсь, если он явится к тебе с визитом. Он много говорил о тебе, пока был здесь – ну, сравнительно много для такого немногословного парня.
Я сидела уже как на иголках — от переживаний у меня болезненно стеснило грудь — и не могла произнести в ответ ни слова. Что такого хотел бы узнать обо мне Гейл, что ему не выяснить по официальным каналам? На некоторые время повисла тишина, пока Джоанна снова не заговорила:
— Китнисс, ты в норме? У тебя там как-то ужасно тихо!
Я умудрилась выдавить:
— Что ему нужно? — прохрипела я. Пусть я и скучала по тому Гейлу, каким он был до войны, но теперь между нами было слишком много отравляющих чувств, и вряд ли им двигало что-то большее, чем легкое любопытство, как там поживает старинный друг. Но раз он говорил обо мне с Джоанной, зная, что это до меня дойдет…
— Он хотел, чтобы я знала, что он приедет, — прошептала я.
— Ну, это-то как раз ясно. Иначе бы он ко мне не явился, — выпалила она нетерпеливо. — Он вроде тебя — не очень-то разговорчив, но он явно собирается с тобой встретиться, и не без причины. Явно не только для того, чтобы поболтать о старых временах, поверь.
— Черт, а все шло так хорошо, — пробормотала я, взволнованная мыслью, что Гейл однажды покажется у меня на пороге.
— Ага, я не столько волнуюсь за тебя, как за…