Гордость и предубеждение
Шрифт:
Э. Гардинер».
Мистер Беннет и его дочери, также как и мистер Гардинер, видели массу преимуществ в желании Уикема оставить …ширский полк. А вот миссис Беннет эта новость не радовала. Решение молодых поселиться на севере Англии ее весьма огорчало, так как раньше она надеялась, что будет иметь удовольствие довольно часто наслаждаться их обществом и все еще не отказывалась от своих планов присмотреть для них местечко в Хертфордшире. Кроме того, она сожалела о том, что Лидии придется расстаться с полком, в котором она была со всеми знакома и в котором у нее по-прежнему имелись свои фавориты.
– Лидия так привязалась к миссис Форстер, –
На свою просьбу (а это, скорее всего, была именно просьба) побывать перед отъездом дома дочь получила бы от отца категорический отказ, если бы не Джейн и Элизабет, которые единодушно пришли к выводу, что родителям следует пощадить чувства Лидии и пригласить ее к себе после свадьбы. Таким образом, они бросили все свои силы на то, чтобы уговорить мистера Беннета быть более снисходительным и принять в Лонгбурне сестру и ее мужа. После долгих колебаний он, наконец, уступил, но скорее из уважения к старшим дочерям. Мать же была вне себя от радости, когда узнала, что у нее будет возможность показаться перед соседями со своей замужней дочерью еще до того, как та возьмет курс на север. Итак, вновь написав брату, мистер Беннет отправил разрешение на визит. В соответствии с этим предполагалось, что они навестят их сразу же, как только закончится церемония. Элизабет, тем не менее, сомневалась, что Уикем согласится приехать в Лонгбурн, и, не будь он мужем сестры, встретиться с ним она бы хотела меньше всего.
Глава 51
Наконец настал день свадьбы; и Джейн с Элизабет теперь переживали за свою сестру, наверное, больше, чем она сама. В город за ними отправили экипаж, который должен был привезти их к обеду. Надо заметить, что старшие мисс Беннет думали об их прибытии в Лонгбурн с содроганием, особенно Джейн, которая вбила себе в голову, что в злоключениях Лидии виновата только она.
Вся семья собралась в гостиной, где и намечался торжественный прием молодоженов. Как только экипаж подкатил к крыльцу, миссис Беннет уже вся просто сияла от счастья; в то время как у ее мужа вид был довольно мрачным, а у дочерей – взволнованным и беспокойным.
В холле послышался голос Лидии, двери распахнулись, и та вбежала в гостиную. Мать шагнула навстречу, обняла ее и горячо поприветствовала; после чего, нежно улыбнувшись, протянула руку следовавшему за ней Уикему и пожелала им обоим радости и веселья, причем опять же с таким рвением, какое указывало на полное отсутствие каких-либо сомнений в их счастье.
Мистер Беннет, к которому они повернулись вслед за этим, принял их, однако, не так радушно. Лицо его по-прежнему оставалось суровым, и он вообще едва ли открыл рот. Более того, было видно, что присутствие молодоженов раздражает его. Элизабет это очень не понравилось, и даже миссис Беннет, обычно не отличавшаяся прозорливостью, пришла в ужас. Лидия же оставалась Лидией – необузданной, непроницаемой и неустрашимой. Она переходила от сестры к сестре и требовала от каждой поздравлений; а когда все они наконец уселись, то медленно обвела комнату взглядом, обратила внимание на кое-какие изменения и, залившись смехом, заметила, что прошло невероятно много времени, с тех пор как она была здесь в последний раз.
Как ни странно, но Уикем тоже не чувствовал себя неловко. Манеры его всегда были приятными, и если бы о характере ничего не было известно и его венчанию с Лидией не предшествовали бы бессонные ночи ее родственников, то при помощи своих обворожительных улыбок и любезных фраз он произвел бы на присутствовавших неизгладимое впечатление. Элизабет никогда не предполагала, что в кругу ее семьи он будет держаться
Неуютного молчания, обычно всегда возникающего в подобных ситуациях, на этот раз удалось избежать, в основном благодаря неугомонной матери и не менее болтливой дочери. Уикем, которому довелось сидеть возле Элизабет, со свойственной ему непосредственностью начал справляться обо всех знакомых, живших по соседству. Элизабет стоило больших усилий отвечать ему так же непринужденно; но со стороны их беседа выглядела настолько мило, что могло бы показаться, будто сейчас они вспоминают свои самые лучшие годы. Пока они говорили о прошлом, ни у одного из них лицо не исказилось от боли; однако Лидия умышленно перевела разговор на ту тему, которую ее сестры не согласились бы затронуть ни при каких обстоятельствах.
– Только представьте, – воскликнула она, – прошло уже три месяца с тех пор, как я уехала отсюда; а у меня такое ощущение, будто это было всего две недели тому назад; хотя, конечно, событий произошло столько, что и в голове не укладывается. Боже мой! Ведь когда я уезжала, я даже не думала, что вернусь уже замужем. Впрочем, в глубине души я все-таки не расставалась с такой надеждой и предчувствовала, как все это будет здорово.
Отец молча поднял глаза. Джейн, наоборот, прикрыла лицо руками. Элизабет же многозначительно посмотрела на Лидию; но та, будучи крайне невосприимчивой к реакции окружающих, продолжала как ни в чем не бывало:
– Ах, мама! Скажите же мне, люди в округе знают, что я сегодня вышла замуж? А то, отправляясь сюда, я очень беспокоилась, что они еще не в курсе; и когда в дороге мы поравнялись с коляской Уильяма Гоулдинга, я решила, что будет несправедливо оставлять его в неведении, поэтому опустила боковое окошко, сняла перчатку и просто положила руку на раму, чтобы он смог заметить мое кольцо. Потом я, конечно, поклонилась и улыбнулась ему так, как и приличествует замужней женщине.
Элизабет этого вынести больше не могла. Она встала, выбежала из комнаты и не появлялась там до тех пор, пока не услышала, как все они направляются через холл в столовую. Она тотчас же спустилась и увидела, как Лидия важно вышагивает по правую руку матери и, подойдя к столу, заявляет своей старшей сестре:
– Кстати, Джейн, мне придется тебя немного потеснить. Боюсь, я должна занять твое место, потому что теперь я замужем, а значит, по положению стою выше вас всех.
Разумеется, глупо было ожидать, что со временем Лидия станет более сдержанной. Подобных изменений в ее характере, к сожалению, не произошло; и сейчас, сидя за столом, она без умолку говорила лишь о том, что ей хочется поскорее повидать миссис Филипс, Лукасов и всех остальных соседей и услышать, как они будут обращаться к ней по новому имени: миссис Уикем. Между тем после обеда она первым делом отправилась к миссис Хилл и еще двум служанкам, чтобы лично сообщить им о своем замужестве, а заодно и похвастаться обручальным кольцом.
– Ну, мама, – произнесла Лидия, когда все они вновь собрались в гостиной, – а что вы думаете по поводу моего мужа? Ну, разве он не очарователен? Уверена, что все сестры сейчас просто умирают от зависти. Но им никогда не повезет так, как мне. Впрочем, если бы они побывали в Брайтоне… Да, это именно то место, где следует искать себе женихов. Как жаль, мама, что мы не поехали туда всей семьей.
– Конечно, жаль; но, если б на то была моя воля, мы непременно отправились бы туда все вместе. Однако же, дорогая моя Лидия, мне совершенно не нравится, что ты решила поселиться в такой дали. Неужели ничего нельзя изменить?