Горизонты безумия

Альферанц Аноним

Подорогин кивнул.

"Значит ничего не потеряно! К чёрту эти семнадцать лет! К лешему внешний вид! Ещё куда подальше сомнения. Я ведь вернулся! Я никуда не улетал! Но, Господи, как же много всего случилось за те короткие мгновения, что не тикали часы!
– Сердце в груди нервно заколотилось.
– Нужно спешить! Наверх! Во что бы то ни стало найти то существо... и пусть оно внемлет просьбе любящего отца, раз способно на это! Пусть исполнит последнюю волю и... Господи, ведь это и есть..."

За спиной замерли шаги.

Подорогин с астрофизиком синхронно обернулись - первый замахнулся, второй машинально

отпрянул.

На Грешнике не было лица.

Мальчик как всегда мысленно пребывал где-то далеко.

Кот широко зевал.

– Ну, как прошло?
– только и смог выдавить из себя Подорогин, опуская руку.

Грешник медленно осел на валун.

Мальчик поочёрёдно смотрел на взрослых; кот самозабвенно вылизывал шерсть.

– Нам нельзя наверх, - тихо сказал Грешник.

– Началось, - недовольно изрёк Подорогин.
– Не тут же сидеть веки вечные...

– Если пойдём наверх, так всё и будет. Ты не представляешь, что за существо обосновалось тут. Никто не представляет, что это такое. Но все знают имя - это Дьявол.

ГЛАВА 28. СИДЯЩИЙ.

– Всё началось в незапамятные времена...
– вещал на ходу Игнат, отмахиваясь клюкой от назойливых огоньков.

– Так давно?..
– пролепетала Иринка, цепляясь за руку сестры.
– А год какой был?

– Ириш, не перебивай, - пеняла Светка.
– Вы извините её. Шило, сами понимаете...

Игнат кивал, гладил бороду, что-то подкручивал в своей лампе, хотя света от этого нисколько не прибавлялось. Если бы не составлявшие им компанию огоньки, мрак окончательно бы поглотил.

Димка с Вадиком шли по левую руку от Игната, Юрка - по правую. Девочки чуть в стороне. Ярик по привычке исследовал окрестности болота, временами озаряя топь истошными воплями, в знак очередной бесценной находки. Только кроме старых изодранных сапог да пары ощерившихся галош доброго он так ничего и не принёс. А потому совсем скоро на Егорку перестали обращать внимание, целиком сосредоточившись на рассказе Игната.

Да и послушать было что.

– Существовали на просторах Мультивселенной два божества - назовём их Сидящий и смотритель... Хотя некоторые считают, что одно, только с сильно развитым альтер эго.

– Как это?
– встрял непонятно откуда примчавшийся Ярик.

Юрка попытался отвесить затрещину, но промахнулся.

– Это значит, что внутри одного организма одновременно уживались две сущности - но не это столь важно.

– Бог-шизофреник?
– подивился Вадик.
– Круто. Ой, простите.

Игнат улыбнулся в темноте.

– Не многим они отличимые от вас. Как и вы от них. Так вот, на заре эпох эти два божества посчитали свою жизнь внутри мультиверсума скучной и унылой. Им не хватало задора, не хватало энергии, не хватало информации. А последняя - ценилась на вес золота. Весь поток излучения перехватывался высшими божествами. Оставались полуживые фотоны, еле различимые бозоны, практически неосязаемые нейтрино. При сложившихся обстоятельствах существование казалась убогим, бесперспективным, лишённым смысла. Вот тогда-то Сидящий со смотрителем и отважились на саботаж.

– Они устроили переворот?!
– не поверила Светка.

– Нет, зачем же, - отозвался Игнат.
–

Они воспользовались случаем и создали вселенную внутри Мультивселенной. Они знали, что их попытаются остановить, а потому Сидящий, сославшись на необходимость, замкнул "полюс" этой новой вселенной на себя, чтобы та существовала, не смотря на внешние воздействия вместе с ним бесконечно долго. Смотритель поверил - а что ещё оставалось делать? Но зря он надеялся на сознательность Сидящего - тот, не задумываясь, предал своего сообщника, став высшим божеством нового мира.

– А куда же делся смотритель?
– спросила Иринка.

– В ад, куда же ещё, - сухо сказал Вадик.

Иринка с испугу пискнула.

– Смотритель поселился в маяке, - вздохнул Игнат.

– Это как так?
– не понял Димка.

– А очень просто. Деваться ему было некуда, так как порвать спираль пространства-времени на тот момент он не мог - не было сил. Пришлось мириться с обстоятельствами, проглотить обиду и злость, выжидать момента, когда подвернётся возможность низвергнуть Сидящего с престола и занять его место.

– Ничего себе!
– подивился Ярик.
– А где расположен этот маяк?

Светка шикнула, на что Егорка беспардонно показал язык.

– Расположен он на стыке реальности и иллюзии, в месте под названием "лимб".

– Первый круг ада, - тут же пояснил Вадик.

– Да, - кивнул Игнат.
– Так принято считать, что идя по тёмному туннелю, когда угасли жизненные силы, человеческая душа видит свет...

– Маяка!
– Светка с трудом сдерживала эмоции.

– Но почему все?
– не понял Димка.
– Я думал, только грешники попадают в ад!

– Это ещё не ад, - прошептал Вадик.
– В лимбе оказываются даже дети. Временно. Сорок дней. Верно?

– Так думают, - Игнат помолчал.
– Сорок дней душа топчется на развилке. Смотрит в ад и на небесный рай. Видит агонию варящихся в котлах и забвение тех, кому дарована вечная жизнь за чертой рациональности... Только всё это - ложь.

– Но как?!
– воскликнул Юрка.

– А очень просто. Сейчас вы всё поймёте. Я объясню, - Игнат погладил бороду.
– В Мультивселенной очень скоро прознали о том, что сотворили Сидящий со смотрителем. Корректоры не преминули принять меры, и созданная без их ведома вселенная была отключена от общих информативных каналов Мультивселенной. Теперь она питалась только за счёт энергии Сидящего, который пытался создать идеальный мир, по подобию того, что остался вовне. Но энергии не хватало. Созданные индивиды жили в среднем семьдесят земных лет, после чего старились и умирали. С их смертью пропадала вся накопленная за годы жизни информация. То же самое происходило и в масштабах макро. Вымирали цивилизации, гасли светила, сталкивались галактики, росла энтропия. Вселенная оказалась неполноценной. Она накапливала беспорядок, который со временем перерастал в хаос. В конце концов, наступал такой момент, когда вновь требовалось вмешательство Сидящего, иначе вселенная коллапсировала бы безвозвратно. Сидящий вновь и вновь перезапускал систему, надеясь на то, что каждый новый мир будет лучше прежнего. Но... проходило время и всё повторялось заново. И так бесконечно долго: промежуток за взрывом, взрыв... и новый промежуток, лишённый доподлинного смысла.