Горничная Карнеги

Бенедикт Мари

Я закрыла за собой дверь хозяйских покоев и, обессиленная, поплелась к черной лестнице для слуг. Рассохшиеся половицы скрипели при каждом шаге, но мне показалось, что среди этого скрипа я расслышала, как кто-то тихонько окликнул меня по имени. Тряхнув головой, я решила, что мне просто почудилось от усталости: день был долгий и непростой. Но когда до меня вновь донеслось «мисс Келли», я уже не могла списать это на усталость. Я обернулась и поняла, что голос доносился не из спальни хозяйки, а с нижней площадки главной лестницы.

Стараясь ступать

как можно тише, чтобы не потревожить хозяйку, я подошла к лестнице, глянула вниз и увидела старшего мистера Карнеги.

— Можно вас на два слова, мисс Келли?

Хотя все инстинкты подсказывали, что мне надо отказаться, — сейчас следовало особенно тщательно избегать ситуаций, способных показаться компрометирующими любому стороннему наблюдателю, — я не могла отказать в простой просьбе хозяину дома, не рискуя нажить себе лишние неприятности.

Он не стал дожидаться, когда я спущусь, а сразу направился к двери в библиотеку. Я послушно пошла следом за ним по пустому и темному коридору. В библиотеке тоже было темно, ее освещали лишь огонь, потрескивающий в камине, и две тусклые газовые лампы над каминной полкой.

Мистер Карнеги закрыл за нами дверь и сказал:

— У вас был тяжелый день, мисс Келли. Могу я вам предложить бокал бренди для восстановления сил?

Мне не понравилось, что он закрыл дверь. Да, мы неоднократно встречались в парке с глазу на глаз, и во время этих прогулок у нас сложились приятные, доверительные отношения, но сейчас мне сделалось неуютно и даже тревожно с ним наедине: в хозяйской библиотеке, за плотно закрытой дверью, в столь поздний час. Это было чревато весьма неприятными последствиями.

— Я не так сильно устала, мистер Карнеги.

— Прошу вас, мисс Келли. Окажите мне честь.

Мне пришлось согласиться:

— Да, сэр.

— Мисс Келли, я, кажется, неоднократно просил вас не называть меня сэром, — сказал он с притворной досадой, разливая бренди по двум бокалам.

Янтарный напиток искрился в хрустальных гранях. Мистер Карнеги вручил мне бокал и поднял свой в безмолвном тосте, как я поняла, в мою честь. Я кивнула и отпила маленький глоточек. На вкус бренди был как огонь и неземное блаженство, слитые воедино.

— Мы в долгу перед вами, мисс Келли. Вы спасли гостью этого дома.

Собственный выдох показался мне огненным, как у дракона.

— Глупости, сэр. То есть мистер Карнеги. Я всего лишь выполняла свои обязанности горничной при хозяйке.

Я надеялась, что столь недвусмысленное указание на мое положение в этом доме поможет избежать неуместного разговора. Того разговора, который мистер Карнеги завел со мной в парке. Разговора, который мне втайне хотелось продолжить — и которого я так боялась, особенно в свете бед, постигших мою семью.

— Я думал, что предел ваших обязанностей — поднести даме флакончик с нюхательной солью, а не провести полный комплекс реанимационных мероприятий. Доктор Мортон сказал, что, если бы не ваши решительные, грамотные действия, миссис Питкерн могла бы и не очнуться.

—

Я рада, что с ней все хорошо, мистер Карнеги. — Я залпом допила бренди. Мне хотелось как можно скорее уйти, не показавшись при этом невежливой. — Спасибо за бренди и добрые слова. Но, как вы сами заметили, сегодня был долгий тяжелый день. Прошу меня извинить, но я должна идти.

Сделав ему реверанс, я шагнула к двери.

Он прикоснулся к моей руке.

— Пожалуйста, не уходите, мисс Келли. Я… я уверен, что мне следует объясниться. После нашего разговора… в тот день в парке… я постоянно думаю о вас.

Я застыла на месте, но не решилась обернуться к нему. Я просто ждала продолжения, надеясь и одновременно страшась того, что мне предстояло услышать. Ждала и твердила себе, что мои надежды могут обернуться еще большей бедой для всей нашей семьи. Мистер Карнеги слегка сжал мою руку.

— Мисс Келли, в нашу последнюю встречу в парке я сказал об ощущении непринужденности и свободы, которое приходит ко мне в вашем присутствии. Я сказал о своем восхищении вами и вашим умом. И признался в глубоких и искренних чувствах к вам. — Он помедлил, видимо ожидая от меня какой-то реакции.

— Да.

— Я понимаю, что говорил, возможно, слишком прямо и откровенно, но мои чувства подлинны. Я испытываю к вам, мисс Келли, нечто такое, чего не испытывал ни к одной другой женщине. Да, наши нынешние обстоятельства необычны, но надеюсь, со временем они будут преодолимы.

Он снова помедлил.

Я не знала, как реагировать. Мое сердце требовало дать один ответ, а мои обязательства — совсем другой.

Мистер Карнеги заговорил первым, нарушив затянувшееся молчание:

— Но мне не хочется строить догадки. Я хочу быть уверен. Смею ли я надеяться на взаимность?

Я наконец обернулась к нему и чуть отстранилась, так что его рука соскользнула с моей. Я расправила плечи и выпрямилась во весь свой невеликий рост.

— Мистер Карнеги, я не могу позволить себе роскошь поддаваться каким-либо чувствам, которые у меня могли бы возникнуть. Мисс Аткинсон видела нас вдвоем в парке. Она не сказала вашей матери, что застала меня наедине с вами, однако все-таки сообщила, что я гуляла по парку в разгаре рабочего дня. Непростительный проступок для прилежной служанки.

Я ожидала достаточно бурной реакции на эти слова, но на лице мистера Карнеги не дрогнул ни один мускул.

— С мамой я разберусь сам, мисс Келли. Пожалуйста, не расстраивайтесь из-за мисс Аткинсон. Оно, право, того не стоит. Если вы разделяете мои чувства…

Я не дала ему договорить.

— Мистер Карнеги, вы, кажется, не понимаете. Я не могу рисковать своим нынешним положением. Обвинения в мой адрес со стороны такой уважаемой в обществе дамы, как мисс Аткинсон, грозят мне увольнением, причем увольнением с позором, после которого меня не возьмут горничной ни в один дом. Непозволительно терять место, дающее средства к существованию не только мне, но и всей моей семье.