Город-крепость

Гродин Райан

Фанг.

Мое сердце замирает, а вот человек Лонгвея нет. Он проходит мимо нашей щели, что-то волоча за спиной. Раздается ужасный звук царапающего о землю пластика. К горлу подкатывает желчь, но я встаю на цыпочки, чтобы получше разглядеть мешок, когда он проезжает мимо нашего укрытия.

Пытаюсь дышать, но стены не позволяют. Джин Линь крепко сжимает мою ладонь. Словно она знает, что лишь её присутствие сохраняет мне бодрость духа.

Звук волочения затихает слишком рано. По улице разносится ворчание Фанга, откидывающего мешок в сторону.

—

Вот что происходит с теми, кто перебегает дорожку дракону, — рычит он на тело, прежде чем его ботинки разворачиваются в ту сторону, откуда он пришел. — Повезет в другой жизни.

Мы с Джин Линь долгие минуты стоим зажатые шлакоблоками и прислушиваемся. Наконец сестра высовывает голову на улицу, как мышь нос из норы. Вытаскивает меня следом, как только убеждается, что там безопасно.

Мешок в длину едва достигает двух вытянутых рук. Куча печального черного пластика. Не хочу смотреть на него, на то, как загибается угол, где крыльцо встречается со стеной. Как будто там внутри лишь мусор, а не парень, который меня разбудил. Освободил меня.

Сестра цепляется за пластик и опускается на колени.

— Джин Линь... — Я не знаю, что сказать, кроме того, что я не могу здесь находиться. Я лучше буду помнить Дея таким, каким он был при жизни, каким появлялся за моим окном. А не парнем в мусорном мешке, выброшенным на помойку. — Пожалуйста.

Джин Линь хмурится, её пальцы глубже зарываются в пластик. Она разрывает его. Чернота с легкостью расходится под её ногтями. Словно кокон, но без крыльев — только смерть.

Мельком вижу кожу, белую и твердую, как китайская тарелка, и отвожу взгляд.

Джин Линь продолжает рвать пластик. Я смотрю на свои окровавленные тапочки, пытаясь не обращать внимания на болезненную пустоту желудка.

— Мей Юи... — Раздается шорох, и треск затихает. — Посмотри.

Я все еще смотрю в сторону, мну онемевшими пальцами шелк. Не могу смотреть. Не надо меня заставлять. Это больно... красная кожа и осколки стекла... так будет легче.

— Я не могу... не могу видеть Дея таким, — шепчу я.

Сестра сглатывает.

— Это не он.

Джин Линь

Не Дей. Смотрю на тело в мешке. То, что тот бандит тащил по улице... это скорее скелет, чем тело девушки. Жирные волосы. Истощенное лицо. Одна алая точка промеж глаз.

— Синь, — задыхается рядом со мной Мей Юи. — Второй выстрел. Это, наверное, Синь...

Опускаю пластик обратно на лицо. Смотрю в глаза сестре.

— Что произошло, когда ты последний раз видела Дея? Где он находился?

— Мы... мы были в комнате Синь. Посол обвинил Дея в том, что тот что-то скрывает, и Лонгвей в него выстрелил. Дей упал на пол, кровь была повсюду. Лонгвей перешагнул через него и прицелился в голову. Посол утащил меня, но я услышала еще один выстрел и подумала... — Мей Юи прижимает ладонь ко рту. Смотрит на мусорный пакет.

— Первый выстрел. Куда Дея ранили?

— Я... я не знаю, — выдавливает она из себя. — Куда-то в грудь. Все случилось так быстро...

Смотрю

на сморщенный мешок. Но я не думаю о том, что внутри. Думаю о том, что буду делать дальше. Несколько недель назад я бы убежала... забрала бы сестру из Города-Крепости и бежала, не оглядываясь... Следовала бы правилу номер один. Бежать, бежать, бежать. Я так усердно сражалась, рисковала очень многим, чтобы вернуть Мей Юи. И вот она здесь. Моя работа, причина, по которой я пришла в это место, завершена.

Но я помню об обещании, которое дала Дею, несмотря на то, что он меня об этом не просил. Я обещала помочь найти книгу. Это его свобода. Если он еще жив, обещание должно быть исполнено.

Дей спас мне жизнь. И моей сестре. Пришло время спасти его.

— Возможно, Дей все еще жив. Скорее всего так, иначе они притащили бы сюда два мешка, — перевожу взгляд на Мей Юи. Она стоит неподвижно, проглоченная курткой Хиро. Щеки мокрые. — А если так, мы должны его вытащить.

Я жду, что она начнет спорить, но вместо этого Мей Юи отрывает глаза от мешка и смотрит на меня. В её голосе слышится сила и уверенность. В её словах — огонь... в ней, у которой раньше и в помине никогда подобного не звучало.

— Я знаю. Как?

Как? Вот в чем вопрос. Мой мозг лихорадочно работает. Крутится быстрее ткацкого станка. Сплетает отдельные потоки воедино. Ткет из них страшный и хрупкий гобелен.

Учетная книга.

Один день до Нового года.

Алое платье Мей Юи.

Полночь.

Восемь парней с ножами.

Револьвер Дея.

Так много составляющих. Частей, которые могут все испортить. Все может рухнуть в любой момент. Стараюсь не думать об этом.

Вместо того я смотрю прямо в глаза Мей Юи и говорю:

— У меня есть план.

1 день

Дей

В комнате темно. Такая абсолютная темнота, когда вы вытягиваете руку вперед, но все равно ни хрена не видите. Полная потеря ощущения времени. День или ночь. Сколько времени осталось до того, как Цанг со своими людьми вломятся сюда и потащат мою задницу в тюрьму.

Девушки должны уже быть далеко отсюда. Интересно, воспользовалась ли Джин Линь моим револьвером. Я очень-очень надеюсь, что она пристрелила Осаму... этого сукина сына.

Только такие мысли помогают держать боль в узде, сохранять ясность рассудка. Я всегда раньше долгие ночи напролет гадал, каково это — получить в грудь пулю. Старался представить боль Хиро: она вся внутри него, ничего не выпускает и не впускает. Пламя и лед, все немеет, давит, зовет близкий конец, разделяет дыхание.

Душа и тело отделены друг от друга. Навсегда.

Мне больше не нужно это представлять. Ощущение оказывается гораздо хуже, чем я думал. Сначала я ничего не почувствовал. Просто тяжелый удар в правое плечо, мои колени подогнулись от шока. Боль, впивающиеся иглы и ожог. Мой мозг атакует такое количество болевых симптомов, что я даже не обращаю внимания на склоненного надо мной Лонгвея. Он машет смертью мне в лицо.