Город-крепость

Гродин Райан

Долгое время стоит тишина. Слышно только частое дыхание Мей Юи. Пожилая женщина в своем облегающем шелке воспринимает все, как паук в паутине. А моя рука все крепче сжимает стекло.

— Скрывает? — Осаму оглядывается, он выглядит так, словно только что проснулся. Шаг за шагом он осматривает комнату: грязные кучи тряпья, пистолет Лонгвея, Мей Юи, я...

Потом его взгляд мечется. Туда-обратно. Туда-обратно, словно следит за теннисным мячом, которым перебрасываемся мы с Мей Юи.

— Теперь мне все понятно, — мягко говорит он.

Ощущаю тепло своей крови на ладони.

— Значит тебе нужна

информация? — Голос Осаму похож на озеро. Спокойная и гладкая поверхность, под которой скрывается неизведанная глубина. — От Мей Юи ты её не получишь.

Его глаза, словно камень, застывают на моем лице.

— Вот кто тебе нужен. Сан Дей Шинь. Какие шуры-муры могут быть у наследника империи Сан с Братством? Я уверен, он может порассказать тебе такое количество тайн, которых тебе хватит до конца оставшихся дней твоей короткой карьеры.

Чертов Осаму. Не очень удачный план Б.

Вся ярость и угрозы, которые были направлены Лонгвеем на посла, огнем дракона опускаются на мои плечи. Наркобарон отпускает Мей Юи и достает свой пистолет. На меня смотрит дуло, жесткое и неумолимое.

Игре конец.

Он нажимает на курок.

Джин Линь

Я не могу больше держаться. Посол исчез. Пропал в стенах Города-Крепости, прежде чем я успела отстегнуть ремень безопасности. Даже это сделать тяжело. Моя правая рука горит от боли. Слабость. Рубашка Хиро намокла; снова идет кровь. Мои глаза наполняются слезами боли. От этого меня все слепит. Огни, темнота, блики красных фонарей, развешанных по случаю Нового года. Все сверкает. Смешивается друг с другом.

У меня такое чувство, что со мной покончено. Но лицо моей сестры, её голос — вот самое четкое, что стоит у меня в глазах. Я вижу, как она улыбается из-за чашки с нашим слабеньким чаем. Слышу колыбельные, которые она поет после порки, устроенной мне отцом.

Я думаю о Мей Юи и выбираюсь из машины. Оставляю запах дорогого одеколона и кожи. Тащусь через старые Южные ворота. Моя прогулка похожа на сон, где я гуляю по сердцу этого нереального города. И так на протяжении двух последних лет: канализационные решетки, где я оборудовала свое первое пристанище. Магазины, в которых я воровала. Окно, в которое я вглядывалась по утрам и смотрела мультфильмы. Переулок, где я спасла котенка от мучителей. Второй переулок, где я спасла его еще раз. Ресторанчик миссис Пак и склад барахла мистера Лама. Зубной кабинет мистера Вонга. Тайный уголок, где я растянула брезент. И так далее. И тому подобное.

Скоро. Скоро все закончится.

Пистолет оттягивает карман куртки. Все шесть пуль утяжеляют мои шаги, превращая каждый последующий в неподъемную ношу. Но я продолжаю идти. Потому что так надо. Я всегда так делаю.

Вот только в этот раз (решающий, последний) не думаю, что у меня хватит сил.

Мои ботинки хлюпают по подмерзшим лужам. Шаг, еще шаг, боль. Я останавливаюсь. Прислоняюсь к аптекарской двери. Пытаюсь сосредоточиться на баночках с сушеными кореньями и кусочками животных, что стоят за решеткой. У меня двоится в глазах: свет, цвета, темнота.

Почти добралась. Еще один поворот, и я у входа в логово дракона. Осталось не более двадцати шагов, но их нужно еще сделать.

По улице перекатывается пустая жестяная банка, покрытая ржавчиной. Волосы на

загривке встают дыбом. Я почти ничего не вижу. Только туман от собственного дыхания и темнота. Они сливаются в единый поток.

— Он там! — кричит кто-то, и я слышу шаги.

Одного за другим я вижу их. Они появляются с разных сторон. Кольцо мальчишек, тряпок и ножей. У них бледные и изможденные лица, на которые падает свет. Заостренные, костлявые, и я даже не уверена, человеческие ли. Может быть, это демоны. Злые духи пришли проглотить меня и отправить в загробную жизнь. Сожрать мою душу за то, что я сделала с торговцем наркотиками. С Куеном.

Моя рука ползет по куртке, пытаясь нашарить карман, где лежит револьвер.

Но их больше шести. Даже учитывая мой двоящийся взгляд.

Один из мальчишек появляется в поле моего зрения. Он косится на меня, скривив губы. Его нож отбрасывает блики, отодвигая ночь.

— Уверен, что это он? Как-то выглядит иначе.

— Обзавелся обновками. Ничего так! — донесся голос слева от меня.

— Хо Вей прав, — говорит другой мальчишка. — Это он. Тот, который прикончил Куена.

Мальчишка прямо передо мной, приближается еще на несколько шагов. Его нож движется вместе с ним; лезвие опасно приближается к моему горлу.

— Так, так, так, Джин. — На заостренном, изголодавшемся лице появляется ухмылка. — Весьма неожиданно застать тебя здесь.

Мей Юи

Пистолет Лонгвея направлен на Дея. Я хочу закричать, но не могу отыскать свой голос. Или может быть, я кричу да не слышу. Звук пули, вылетевшей из пистолета, заглушает все вокруг. И больше нет ничего: ни грязных половиц, ни макияжа, скопившегося в уголках глаз мама-сан, ни боли, выворачивающей мое сердце... ничего.

Так много всего произошло.

Дей падает, падает, падает вниз. Он на полу. Не двигается. Половицы под ним окрашиваются в цвет моей занавески, моих ногтей. В ушах стоит гул, звон и крик. Это неправильно. Лонгвей переступает через тело и направляет пистолет вниз. Теперь он нацелен прямо в голову Дея.

Пальцы посла сжимают мое запястье. Он давит точно так же, как раньше, ломая невидимое, образуя синяки и боль.

Но он не просто сжимает. Он еще и тянет меня, пытаясь увести подальше от оружия Лонгвея. Увести от Дея. Он тянет меня за запястье так сильно, что сустав трещит и ноет от боли. У меня в глазах мелькают искры, они сопровождают меня всю дорогу по коридору к гостиной.

Я могла бы до него дотронуться. Мы были так близко друг к другу.

— Пошевеливайся.

Посол тащит меня через кошмар из дыма и диванов. Я не знаю, как бороться с ним. Не сейчас, когда на полу так много крови, и я знаю, что Дей здесь был ради меня. Не важно, чего...

Синь ушла не очень далеко. Она лежит на полу гостиной, её лицо вжимается в ковер. Люди Лонгвея так заняты ею, что не замечают, как посол тащит меня через всю комнату.

Но кое-кто в этой гостиной все же нас замечает. Я спотыкаюсь, видя, как за мной наблюдает Инь Юй. Запястье, которое я впечатала в дверную ручку, безвольно висит сбоку. Челка закрывает глаза, я слишком далеко, чтобы разглядеть выражение лица девушки. Не могу сказать, сожалеет она, опечалена или совсем не чувствует вины. Она не двигается, пока посол тащит меня из дома.