Город-Призрак

Вьюжина Алёна

Клубок драчунов распался Ли и Демьен стояли друг против друга: она - разъяренная, сжимающая кулаки, сверкающая глазами и в топе, съехавшем с груди; и он - веселый, довольный и получающий от всего этого огромный прилив позитива.

– Кстати, для вас есть сюрприз, - усмехнулся он и по-хамски указал на Ли пальцем.
– А на твоем месте я ю прикрылся, а то смотри, заколешь кого-нибудь своими сиськами...

– Ну, Торн...
– прошипели Ли, но похабник растаял в воздухе.

Подруги присели на обочину. Ли , тяжело дыша, натянула топ повыше, прикрывая острые, напряденные от ярости соски.

– Ну хорошо, что

хоть Лунный камень не отнял, - утешила ее Бесс.
– Кстати, где он?

– 33 -

Этого Ли не знала Перепуганные подруги переворошили все: карманы, сумку, шарили по траве и ползали по дорожке на четвереньках.

– А, забыла, - Ли сняла сапог и вытряхнула оттуда искомое, - я еще перед дракой незаметно туда камень спрятала. Бесс, как же мне все это надоело!

– Это еще только начало, - успокоила подругу Бесс.
– А ведь еще сюрприз какой-то... Интересно, какой?

– Боюсь даже предположить, этот Торн почти так же непредсказуем, как и я. Кстати, как там Джекки?

Лунный камень показал взволнованного Харрикейна, сидящего на крова-ти возле Ди Креша, который явно был без сознания.

– А вот и сюрприз, - потрясенно констатировала Бесс.

Ли быстренько взбодрилась, вскочила на ноги, рывком подняла подругу и прошипела:

– Теперь еще и Ди! Ну, держись, Торн!

Она так резво припустила по дорожке, что Бесс за ней еле поспевала. Но такая решительная Ли ей нравилась гораздо больше.

– Этот Торн слишком много на себя берет, - не переставала бормотать сест-ра Джека.
– Ты, конечно, догадываешься, что я отношусь к твоему брату не совсем так, как ему хочется. Да, я не люблю его. Возможно, я вообще любить не умею. Но никто, слышишь, никто не имеет права забирать то, что принадлежит мне!

**********

Ди Креш очнулся и долго не мог понять, где он находится. А потом, когда Джек все рассказал ему, долго не верил, считая, что друг его разыгрывает. Но поверить все же пришлось, когда вошел мужик, Демьен Торн, как его назы-

– 34 -

вал Джек, и прямо с порога заявил:

– Довожу до вашего сведения, господа, что Ли Харрикейн и Бесшеба Креш уже в городе. Как все неправильно у вас, современных людей: слабые де-вушки спасают молодых здоровых мужчин...

– Если с девочками что-нибудь случится...
– угрожающе начал Креш.

Торн пригвоздил его к месту взглядом и вышел.

– А ну выпустите нас отсюда!
– завопил Ди, колотя руками-ногами по две-ри, а потом вообще стал кидаться на нее всем телом, не переставая вопить.

– Это бесполезно, - сказал Джек.
– Все тут нерушимо, заколдовано и замо-рочено. Нам отсюда не выбраться. Сядь и послушай. Мы оказались в Городе-Призраке. Помнишь любимую книгу Ли? Мы с тобой - лишь приманка, потому чо спасая нас, Ли явится сюда, что и нужно Торну. Сами по себе мы ему не нужны, зато при одной мысли о моей сестренке Торн начинает рыть копытом землю, из глаз его сыплются искры. Того и гляди выпустит пар из ноздрей и заржет. Короче, влипла моя лисичка-сестричка по самые ушки.

– Но мы же не можем сидеть сложа руки! Надо что-то делать!
– ажиотиро-вался Ди.

– Нет, друг,

мы не сможем ничего сделать. Ты, конечно, можешь считать меня инфантильным мямлей, но я привык во всем полагаться на Ли. Она всегда все разруливала, доверимся ей и теперь Бесс с ней, и девочки обязательно что-нибудь придумают.

Тут дверь снова открылась, и вошел Фолкон в сопровождении стайки женщин.

– Господа, я думаю, что вы уже поняли, что останетесь у нас навсегда, - начал советник Торна.
– Сейчас вы противитесь, не желаете смириться, но пройдет время, и вы оцените все выгоды вашего положения. Во-первых, вы будете жить вечно. Во-вторых, вам не придется больше работать, вы будете в городе на полном довольствии. И еще одна из прелестей жизни у нас перед вами. Вы, господа, вправе выбирать любую из самых прекрасных женщин

– 35 -

нашего города. Повторяю, любую, и каждая из них будет исполнять любые ваши желания, относиться, как к своему господину, как к Богу...

– Ой, хватит, - поморщился Джек.
– Я конечно понимаю, что вы - местный сутенер, но зря вы все это затеяли...

– И все же, - не отставал Фолкон, - посмотрите, как хороши эти женщины. И все они ваши, каждая по отдельности и все вместе...

Да, эти женщины были прекрасны и, как говорится, на любой вкус: высо-кие и не очень, пышечки и очень стройные, блондинки, шатенки, брюнетки... Джек Харрикейн смотрел на этот цветник довольно равнодушно. Он помнил, как однажды Бесс заболела. Тогда, бледная, растрепанная, в простой ситцевой ночнушке, она была во сто крат милее всех этих красавиц вместе взятых. А Ли, всегда считавшая себя суперпрофессионалом в любой области, взялась приводить в порядок клумбы в их саду. Испортив то, что уже было и потеряв запал, она вернулась в дом с грязным лицом, обломанными ногями и в рваных штанах. Так вот, даже по сравнению с ней той, у этих красоток не было ни единого шанса.

– Достал!
– разозлился Ди Креш.
– Оставь нас одних. И б....й своих забери!

Фолкон хлопнул в ладоши, и красавицы гуськом потянулись из комнаты пленников. Сам советник Торна последовал их примеру, сопровождаемый злорадным хихиканьем Джека:

– Ничего у вас не получится! Скоро сестра и Бесс будут здесь. Мы уйдем домой, а ваш Демьен Торн останется с носом.

**********

Сколько подружки-спасатели шли, неизвестно. Лги потеряли счет времени. Правда, было еще светло, значит девять вечера еще не наступило. Но все равно, если учесть, что где-то с полудня они носятся тут бодрой рысью, девушки устали, как курицы и пребывали в крайней степени раздражения.

– 36 -

Солнце бесило, лес достал, а прогулками по лесным тропкам на свежем воз-духе они были сыты по горло.

Но вот Ли с Бесс неожиданно вышли на поляну.

– Ой, смотри, валун какой-то, - обрадовалась Бесс.
– Если не посидим, я ног лишусь.

Ли согласилась, хотя даже самой себе не хотела признаваться, что силы вот-вот оставят и ее.

Подойдя к камню, подруги увидели, что и здесь для них оставлено посла-ние: на валуне был нарисован чем-то черным глаз. Внезапно рисунок под-мигнул, а под ним появилась надпись: "Целую. Вечно твой, Демьен!