Город Звёзд
Шрифт:
Рафаэлла кивнула. Она была очень похожа на арфиста. Высокая, с такими же длинными темными волосами — с той разницей, что у нее они были старательно заплетены в косу и перевязаны цветными лентами. Одежда на обоих свободными складками ниспадала до самой земли и, хотя на ней виднелись заплаты, была расшита яркими шелковыми нитями. Кромка платья и его рукава у Рафаэллы были даже изукрашены нашитыми на них крохотными зеркальцами. Кожа у обоих была чуть более смуглой, чем у Чезаре и ди Кимичи, а шарфы и покрытые вышивкой накидки придавали им несколько экзотический вид. Сначала Джорджия
— Мы пришли с востока, — сказала Рафаэлла. — У нас нет своей страны. Мы странствуем с места на место. В этом мы похожи на тех, кого мы договорились не называть.
— Много вас? — спросил Фалько.
— Много, — ответил ему Аурелио. — Как песчинок на морском берегу.
— В Талии, однако, нас совсем мало, — добавила Рафаэлла. — Сейчас мы на пути в Город Звезд. В ближайшие недели туда прибудут еще многие наши соплеменники.
— Для нас это место паломничества, — сказал Аурелио. — Там, пусть даже сами об этом не зная, отмечают праздник, посвященный нашей богине.
— Теперь я знаю, кто вы! — воскликнул Чезаре. — Дзинти, как мы вас называем, кочевой народ. Вы собираетесь на Звездные Скачки — я уже видал вас там.
— Нас скачки не интересуют, — сказал Аурелио, постаравшись, чтобы слова его не прозвучали грубо. — Они лишь случайно совпадают по времени с нашим более древним праздником. Праздник этот отмечают не только в вашем городе, но многие из нас предпочитают делать это именно там. Это кажется нам наиболее правильным.
Он повернулся лицом в сторону Джорджии.
— Вам не о чем беспокоиться. Нас не заботит политика Талии или какой-либо другой страны. У нас нет своей страны, и мы не интересуемся спорами о том, кто должен править какими-то клочками земли — пусть даже такими, на которых построены большие города. Блуждая по свету, мы интересуемся другими странниками, откуда бы и куда они ни направлялись. В наших странствиях мы встречаемся со множеством людей и стремимся чему-то от них научиться. В последнем из посещенных нами мест мы с Рафаэллой завязали дружбу с одним из членов того братства, о котором упомянул синьор Гаэтано. Тот город именовался Беллоной, а наш новый знакомый оказался человеком ученым и очень мудрым.
— Совершенно верно, — кивнул Гаэтано. — То же самое слышало нем и я. Меня воспитывали в убеждении, что эти люди могущественны и опасны, что они владеют ключом к какой-то тайне, которая могла бы принести пользу всей Талии, но которую они отказываются использовать для общего блага.
Лючиано хотел было что-то возразить, но Гаэтано жестом попросил его немного обождать.
— Знаю, знаю. Я больше не верю в то, что это правда. — Он повернулся к Фалько. — Мне больно говорить об этом, но похоже, что отец убеждал в этом всех для того, чтобы самому овладеть этой тайной, в чем бы там она ни состояла. И я не думаю, что он собирался использовать ее на благо народа Талии.
За столом воцарилось молчание. Юный ди Кимичи резко вырос в глазах Лючиано, хорошо представлявшего, как нелегко было Гаэтано высказать обуревавшие его
Чезаре тоже владели достаточно сложные чувства. Не так-то легко жить с раздвоенным чувством верности — верности Реморе и верности округу Овна. Традиционно связанные с Беллецией, Овны не доверяли ди Кимичи. Лично, однако, встретиться с кем-либо из них Чезаре довелось впервые. Сыновья конюших, пусть даже самых уважаемых, как правило, не общаются с детьми герцогов.
Джорджия чувствовала, что происходящее выходит за пределы ее понимания. Она почти ничего не знала о том, кто такие ди Кимичи и почему они на ножах со Странниками. Да и что думать о загадочных манушах, она тоже пока еще не могла решить. Аурелио сказал, что они не становятся ни на чью сторону, но возможно ли это? Насколько она могла судить, в Реморе каждый хорошо знал, к кому он принадлежит и кому обязан сохранять верность.
— Поверьте, — продолжал Гаэтано, — я не пытаюсь выведать что-то, способное помочь каким-то планам моего семейства. Я хочу знать только одно — поможет ли хранимая сенатором Росси тайна моему брату?
Лючиано вернулся мысленно к своей первой встрече с Родольфо в крохотном садике на плоской крыше его дома. «Ди Кимичи стремятся помогать только самим ди Кимичи», сказал тогда Странник. Они разговаривали о семействе, властвовавшем над северной Талией и желавшем использовать искусство странствования между мирами, чтобы как можно больше узнать о медицине и военном искусстве будущего. В то время их намерения казались гораздо более мрачными, чем теперь, когда Лючиано слушал, как этот искренний юноша мечтает об излечении своего брата.
— Вести разговор о секретах Родольфо я не могу, — сказал Лючиано. — Нельзя ожидать от меня чего-то подобного. Скажу лишь, что это один из самых мудрых и могущественных людей, каких я только знаю, и что он будет здесь через несколько недель. Я уверен, вам известно, что герцогиня приглашена на Звездные Скачки, так что и она, и регент скоро прибудут сюда. Мой приемный отец приехал вместе со мной из Беллеции, чтобы посетить округ Овна и убедиться, что в Реморе им не будет угрожать никакая опасность. Вы простите мне напоминание о том, что мать герцогини была убита в ее родном городе, так что нам придется соблюдать особую осторожность, когда она окажется в городе, которым правят ее… ее противники.
Зная, что ему необходима помощь этого дерзкого юного беллецианца, Гаэтано постарался сдержаться.
— Я уверен, что ее светлость будет здесь в не меньшей безопасности, чем в любом другом уголке Талии, — произнес он с чопорным видом. — И мы отнюдь не являемся ее противниками. Нам ничего не известно об убийстве ее матери, которым мы были потрясены так же, как и вся страна. Более того, мой отец поручил мне сопровождать ее сюда, и могу вас уверить, что я приложу все усилия, чтобы обеспечить ей и безопасность, и полный комфорт.