Горсть патронов и немного везения
Шрифт:
— И что, купил?
— Купил, брюссельскую. Кстати, у него родственников в Бельгии нет?
— Сейчас поглядим… Вот и «Земля». Основана в 1991 году как Московская областная риэлтерская фирма. Состоит в Ассоциации риэлтеров. Тогда же начинает строительство коттеджей… лицензия номер 0422, выдана Лицензионной палатой правительства Москвы.
— Для военных?
— Для всяких. В черте области. В поселке Восточном, Некрасовке… и Реутово здесь, и Балашиха…
— Что-то подозрительно, — посмотрел я на карту области, висевшую прямо над столом. — Все на востоке, да?
На
— На востоке — да, это видно, а подозрительного ничего нет. Наладил человек связи в Восточном административном округе — и стоит. У них в ассоциации все разделено, как и везде — в чужой огород лезут только козлы. Согласен?
— Н-да, — промямлил я, — с этим трудно не согласиться. Поехали дальше!
— А дальше — больше. Вполне естественно появление побочных структур. Вот тебе комбинат железобетонных изделий в Новокосине, вот второй — филиал шлакоблоков, там же. Контракт на закупку леса с Кемеровской фирмой «Русский лес», контракт на закупку финских разборных домиков с той же «Саймой». Тысяча девятьсот девяносто второй — коммерческий банк «Риэлтер-Глобус», центральный офис на Подбельского, одиннадцать. Уставной капитал четыреста миллионов… В сентябре — пятьсот пятьдесят… Январь девяносто третьего — миллиард двести тысяч и… лицензия Госбанка на валютные операции, в том числе — перевод сумм на зарубежные счета.
— Куда?
— Пока никуда, просто разрешение… Тогда же, в феврале девяносто третьего, цифра резко падает, у него шестьсот миллионов, но появляются сразу несколько предприятий: агентство «Русская недвижимость» с филиалами в Санкт-Петербурге… Кемерове… Новосибирске… акционерное предприятие «Автостройтранс сервис». А вот и информация для любителей брюссельской капусты: «Норд-Бельгиум», счет 68069, и «Дакс-Сейвер» — банк компании по международным операциям с недвижимостью в Мадриде, счет 97865. На том и другом счетах — по семьдесят пять миллионов. Так что ты себе нашел замечательного спонсора, через год-другой твое бюро будет иметь представительства на побережье Коста-Бланки и в Антверпене…
— И в Медоне — филиал «Кристиан Марселей энд Эжен Столетник», — подхватил я. — Значит, Майвин — допропорядочный бизнесмен?
Он поднял брови и, склонив голову, искоса посмотрел на меня, как смотрела завуч школы, когда из моего кармана выпала учебная «лимонка».
— Женя, сказать о российском бизнесмене, что он «добропорядочный», — значит ничего не сказать. Но у нас на него ничего нет. Деньги у него реальные, деятельность лицензирована госорганами. Что еще?
— А где он взял деньги, чтобы основать эту «Землю»? — наивно поинтересовался я.
— «Почему корабль плавает, если он железный?» — засмеялся ас экономической разведки. — Одолжил, елы-палы! Взял ссуду в коммерческом банке, имеющем доступ к бюджетным средствам. Начинал всего-то с тридцати миллионов долларов. А раскрутился, достраивая брошенные «долгострои», скупая квартиры, расселяя коммуналки, приватизируя общежития. Не исключено, часть денег выиграл в карты у домодедовских катал. А что?
— Нет, ничего, — потух я окончательно. — Значит, у него акционерная
— Совершенно верно.
— Списков акционеров нет?
— Их пятнадцать с половиной тысяч, Женя! О чем ты говоришь? Есть списки советов директоров и акционеров, руководителей банков, начальников финансов — экономических отделов предприятий.
— Контрольный пакет у него?
Новожилов снова взял аккорд на клавишах компьютера, монитор высветил три списка — из двадцати, двадцати одной и пятидесяти одной фамилии.
— Хочешь совет, старик? — с ехидной усмешкой спросил он. — Есть такая португальская колония на территории Китая — Макао называется. А в Макао — самый большой в мире золотой синдикат, банк «Шин хин». Туда свозится все «грязное» золото мира, переплавляется в слитки по восемь унций, а оттуда вывозится в Гонконг и — тайным путем — в Азию, Америку и Европу. Португалия не состоит членом МВФ и не подчиняется его законам.
— Это вы к чему? — не смог я увязать деятельность Майвина с банком «Шин хин».
— А это я к тому, сенсеюшка, что бюро «Шериф» в лице единственного его представителя скорее накроет бутлегерское судно-матку с шин-хинским золотом, чем наступит на хвост Анатолию Ильичу Майвину, даже если он у него очень длинный.
Одна шутка — это шутка, во второй есть доля колючей правды, а три — это уже откровенное издевательство. Но я не обидчивый, к тому же все мое внимание было приковано к строчке, пронумерованной цифрой 2: ЯМКОВЕЦКИЙ Б.Е. — 14.
— Что это такое? — ткнул я пальцем в экран.
— Знакомая фамилия?
— Четырнадцать — это что?
— Коэффициент долевого участия.
— Стоп, Артур Николаевич! Что-то я не пойму. Контрольный пакет акций — это сколько? Пятьдесят один процент?
— Ну-у, ты хватил! Это теоретически пятьдесят один, а на практике достаточно двадцати-тридцати.
— Хорошо! Здесь написано: Майвин — шестнадцать, следующий в первом списке — Ямковецкий — четырнадцать. Как раз тридцать. У всех остальных — меньше десяти… от восьми до трех, так?
— Это список совета акционеров, все вместе они и были держателями пакета.
— Были?
Новожилов пощелкал каким-то рычажком, как бы отлистывая страницы назад. Над списком предприятий стояла дата: август 1993 года.
— Старые сведения, от времени основания акционерной компании.
— А потом?
Он снова пролистал данные — теперь вперед.
— А вот последние.
— Назад! В девяносто третий. Сентябрь.
Он нашел. Ни Ямковецкого, ни процентов уже не было. С ним исчезли еще пять фамилий, список сократился.
— А куда же он девался?
— Умер. Добровольно вышел из состава. Забрал свое дело и пропил. Перевел на секретный счет в какой-нибудь другой банк. Основал свое дело… что еще?
— А отдельно на Ямковецкого у вас ничего нет? — я снова почувствовал превращение в собаку, но на сей раз — гончую. У меня даже обоняние обострилось.
Он вздохнул, вынул дискету, вставил файл-каталог, мгновенно нашел все, что там было на букву Я: «Яблоко», Явлинский, Яхрома, Янтарная комната, Япончик, Яшма… Ямковецкого не было.