Горячие дозы (сборник)

Гоуф Лоуренс

– Ты хоть раз влюблялся, Гаррет?

– Конечно, раз сто! – рассмеялся тот. – И каждый раз в этом признавался. Примерно так: «Эй, детка, кажется, я влюбился».

– Нет, – сказал Билли. – Я не о том. А по–настоящему? Когда действительно любишь и чувствуешь, что хочешь что–нибудь для нее сделать. Хотя она тебя и не любит.

Гаррет поднял голову и потянул носом воздух.

– У тебя что, выхлопная труба не в порядке? Угарного газа надышался?

– Отстань.

Гаррет подцепил из коробки сосиску. Билли не остановил его.

– Нет, –

признался он. – По–настоящему я не влюблялся. Я люблю только свою мать, если это то, что ты имеешь в виду.

– Я всегда подозревал, что между вами что–то есть.

– Пошел ты. – На мгновение Гаррет рассердился. – Вот скользкие сосиски, а? – Он облизал пальцы, измазанные жирным соусом.

– Да вы с ней оба такие уроды, что как раз друг другу идеально подошли бы.

– Пошел ты, еще раз тебе говорю! Ты сколько сосисок съел? – спросил Гаррет, сунув в рот еще одну и выискивая в соусе оставшиеся.

– Штук пять или шесть.

– А я только три.

– Хочешь, чтобы я сунул себе два пальца в рот, чтобы оказалось поровну?

Работник винного магазина открыл дверь, чтобы выпустить последних покупателей. На стоянке осталось еще с десяток автомобилей. Супермаркет закрывался в полночь.

– Еще постоим? – спросил Гаррет.

– Зачем это?

– Мне так одиноко. Хочу узнать, нет ли у Сэнди настроения завести легкий романчик.

– У кого?

– У Сэнди. Из кафе в супермаркете.

– А–а, вкусненькая Сэнди?

– Ага. Она мне так мило улыбнулась, – оправдывался Гаррет.

Билли посмотрел наклейку с ценой на пластмассовой коробке. Три доллара пятьдесят центов. Сэнди наградила Гаррета лучезарной улыбкой, полной ложкой бесплатного картофельного салата и сосисками с соусом доллара на три.

– Кажется, я спросил, не подвезти ли ее домой после работы.

– В моей машине.

– Я сяду за руль.

– Ну давай, старик, – хлопнув Гаррета по плечу, сказал Билли.

Гаррет, разгребая сапогами снег, направился к супермаркету. Билли завернул ружье и кольт в спальный мешок и сунул их в багажник.

Гаррета не было минут пять. Он вышел из супермаркета не улыбаясь. Билли спрятался за машиной. Гаррет заметил, что в «пинто» никого нет, и стал озираться по сторонам. Билли подождал, пока приятель повернется к нему спиной, скатал снежок и атаковал его. С головы Гаррета, казалось, посыпалась тысяча белых осколков. Он упал на колени.

Билли бросил еще один снежок, но промахнулся. Гаррет выругался и схватил две пригоршни снега с крыши «понтиака». Билли целился ему в пах, но попал в коленку. Гаррет снова выругался, подскочил и с силой бросил снежок, попав Билли в грудь. Они, как щенки, бегали друг за другом по стоянке, пока руки у Гаррета не онемели от холода и он не поднял их, признав свое поражение. Билли дал по нему последний залп прямой наводкой, и мокрые и дрожащие от холода будущие грабители инкассаторской машины забрались в стоящий без дела «пинто».

– Ну, и где она?

Гаррет пожал плечами.

– Она сказала, что ей

надо подумать и чтобы я подъехал к закрытию. Ей еще надо убрать в холодильник рыбу и мясо, протереть прилавок. И закончит она только в четверть первого.

– Ну и пошла она. – Билли включил передачу.

– Мы могли бы проехаться, – предложил Гаррет, – зайти в какую–нибудь бильярдную, поиграть немного, а потом вернуться.

– Нет, я еду домой, – возразил Билли. – Приму душ и залезу в постель. Если она тебе так понравилась, можешь околачиваться здесь один.

– А что потом? Она мне скажет, что у нее голова болит, а мне придется садиться на автобус и пилить через весь город? Ну ее!

Билли отпустил сцепление и пополз по стоянке, скользя покрышками по мягкому свежевыпавшему снегу.

– Ограбить инкассаторскую машину, – сказал Гаррет, – разбогатеть и счастливо жить до конца дней. Когда ты об этом говоришь, все кажется так просто.

– Это действительно просто, – ответил Билли. – Подожди, сам увидишь.

– Может быть, – подзуживал его Гаррет. – Может быть, нам лучше начать с чего–нибудь попроще и поменьше? Поднабраться опыта для крупного дела?

– И идти вверх по лестнице постепенно?

– Сегодня не очень–то много нам удалось сделать.

– Ты пообедал за мой счет. Чего тебе еще надо?

– Просто мне кажется, что мы немножко забегаем вперед, и все.

– На следующей неделе, во вторник или в среду, они приедут опять.

– Ты же сказал, что пятница – самый лучший день, потому что у них большая выручка.

Они проехали мимо «Севен–Илевен». У бензоколонок болтались несколько ребят. Они курили травку, должно быть, не соображая, что бензин может взорваться.

– Хочешь подождать до пятницы? – спросил Билли. – Хорошо. Подождем.

– Я хочу украсть несколько автомагнитол. Черт побери, Билли, у меня ни гроша.

– И хорошо, что ни гроша, больше будет причин для ограбления.

Гаррет открыл окно и выбросил на дорогу пластиковые коробки и стаканчики.

– Прекрати, – сказал ему Билли.

Гаррет поднял стекло.

– Это лучшая часть города, и люди здесь таких вещей не делают.

– Что–то я не пойму. Мы тут собираемся пристрелить пару мужиков и украсть кучу денег, может быть, четверть миллиона, а ты волнуешься, что я на мостовой насорил.

– У нас есть дело. Но это не значит, что тебе разрешено превращать квартал в личную помойку.

– Резонное замечание, – ответил Гаррет, изо всех сил стараясь сохранить невозмутимость.

Глава 20

Инспектор Гомер Бредли подошел к окну, встал на цыпочки и поверх крыши соседнего здания посмотрел на бухту и далекие горы. Снег все шел. Силуэты гор над мрачно–серой водой казались расплывчатыми громадинами.

Бредли повернулся на каблуках и. подойдя к столу, выбросил в корзину для бумаг остатки ветчины и ржаного хлеба, купленных в ближайшем ресторанчике под названием «Мясной рынок».