Горячо-холодно: Повести, рассказы, очерки
Шрифт:
А стриженый подошел вразвалочку, сел рядом с напарником.
— Петро, — захлебываясь от восторга, говорил парень, — почитай газетку. Закачаешься.
— Миллионер с Арбата? Подумаешь, — стриженый, прищурившись, посмотрел на Семена. — Пойдем-ка лучше перекурим это дело.
Они переглянулись и пошли в хвост вагона. Стриженый впереди, а тот, в кепке, махая руками, за ним. Семен слышал, как они хихикали, потом дверь смачно шлепнулась за ними.
Поезд замедлил ход. Замелькали столбы, решетки, скамейки на платформе. Потом медленно наехала лестница и остановилась.
Стриженый крикнул что-то вслед девчонкам и пошел вверх. Одна ступенька, вторая, третья…
Парень в кепке увидел в окне Семена, глупо ухмыльнулся и помахал сложенной в трубку газетой. Ноги парней медленно передвигались, прочерчивая окно по диагонали, парень в кепке обернулся еще раз и весело подрыгал ногой на прощанье.
На своей станции Семен сошел с поезда, поднялся на мост, перекинутый над путями. На окраине поселка, за двухэтажными домами виднелся грязно-желтый забор, окруживший группу строений; светло-серые, доведенные до второго этажа стены нового цеха, стрелу башенного крана.
Чемодан казался ему страшно тяжелым, но он шел не останавливаясь, почти бежал — по обшарканным ступеням лестницы, по пыльной мостовой, через широкий двор, где громко играли дети и висело белье на веревках, мимо водокачки, по грязной заезженной улице — скорей, скорей к желтому забору. Лишь один раз, на перекрестке, он замедлил шаг, посмотрел по сторонам, увидел, что «хвоста» за ним нет, — и больше не оборачивался.
Добежал до забора, остановился, перевел дух. Вахтер в проходной узнал его, с радостной услужливостью приоткрыл дверь, ведущую во внутренний двор.
— С благополучным прибытием, Семен Васильевич. Как там в Москве? Не жарко?
Он ничего не ответил, прошел на территорию стройки, сделал еще несколько шагов — и больше не смог. Поставил чемодан к ногам и, вытирая руками мокрый лоб, обвел блуждающими глазами знакомый двор.
Двое парней в синих комбинезонах вышли из конторы. Впереди шел Лычков, веселый щербатый парень. Лычков увидел Семена и сделал ногами антраша.
— Семен Васильевич, центробежный привет. Как поживают детки-семилетки? Каков прогноз гемоглобина?
Парни подошли. Лычков протянул пачку сигарет. Семен закурил, хотя во рту было горько и противно.
— Плотник на месте? — спросил он.
— Начальство пропагандирует спокойствие и порядок, — непонятно ответил Лычков, иначе он вообще не умел разговаривать.
— Пойду к нему, — сказал Семен, придавливая сигарету ботинком.
Плотник сидел за небольшим ученическим столом, отгороженным от комнаты невысоким барьером. Он увидел Семена и молча принялся собирать конторские книги и складывать их стопкой на подоконнике. Кроме Плотника в конторе была машинистка. Она на секунду перестала стучать на машинке и улыбнулась Семену. Машинистка эта давно нравилась ему, и, видя ее, он каждый раз жалел, что она работает здесь, а не в тресте. В другое
— Прогрессивку привез? — спросил Плотник.
— Целый пуд, наверное, в вашей прогрессивке, будь она неладна.
— Не ропщи, — сказал Плотник. — Мы тебя тоже не обижаем.
Семен помолчал, а потом стал растерянно оглядываться и рассматривать пустые руки. С отчаянным гиканьем в контору ворвался Лычков, в руках у него был чемодан.
— Вива Куба! — закричал он и протянул чемодан над барьером. — Тяжел, бродяга. Всемирный закон тяжести.
— Давай, давай, — сказал Семен, принимая чемодан. — С этим не шутят.
— Запись на процедуры продолжается, — изрек Лычков и метнулся к двери.
— Чтоб в порядке. Не толпиться, — сказал Плотник вслед.
Плотник был строгим, прижимистым прорабом, и его участок шел одним из первых по тресту. Это он, Плотник, предложил Семену привозить сюда деньги. После того как участок неожиданно и срочно выбросили за город на строительство нового цеха. Плотник увидел, что каждый месяц теряет на этом почти два полных рабочих дня. Раньше строители ездили получать заработную плату в Москву, где осталась бухгалтерия и касса. Плотник упорно ругался с управляющим, пока тот не заявил, что закроет глаза, если прораб сумеет договориться с кассиром. Плотник умел договариваться и Семен согласился.
Семен сел за стол на место Плотника, разложил свои премудрости: платежную ведомость, пачки денег, мешочки с монетами. Пристроившись у окна, Плотник заполнял какую-то сводку.
По двое, по трое в контору входили рабочие. Вставали у барьерчика, расписывались в ведомости, которую протягивал им Семен, получали деньги и уходили. Машинистка кончила стучать и встала у барьера рядом с высоким красивым брюнетом со сросшимися бровями, крановщиком Зурабовым. Семен знал, что Зурабов приударяет за машинисткой, и ему захотелось причинить какую-либо неприятность этому красавчику.
— Бюллетень поздно сдали, — сообщил Семен. — Бухгалтерия не успела учесть.
— Не к спеху, — ответил Зурабов. — Как-нибудь перебьемся.
— Надо в срок, — продолжал Семен. — Все по танцам, наверное…
— Я же сказал, не спешу. Вам-то что?
— Шестьдесят три сорок восемь, прогрессивка тридцать три четырнадцать. Итого к получению, — Семен быстро пощелкал на счетах, — девяносто пять рублей шестьдесят две копейки. Прошу.
Зурабов небрежно и неумело сунул деньги в карман комбинезона и с выражением посмотрел на машинистку. Наконец он убрался из конторы.
— Здрасте, Верочка, прошу, — говорил Семен, заглядывая в ведомость и одновременно ловко орудуя счетами. — Тридцать два сорок плюс восемнадцать тридцать. Итого сорок девять семьдесят. Какими желаете?
— Возьмите тридцать копеек, а мне дайте пятьдесят рублей.
— Для вас, Верочка, все что угодно.
— Спасибо, — Вера взяла деньги, села за свой столик, достала бутылку кефира, булку и принялась за них.
Лычков ворвался в контору с ватагой парней.
— Я лидер, — заявил он и встал у барьера.