Госпитальер и Снежный Король
Шрифт:
Пока ничего интересного они не нашли. Один за другим мелькали пакеты информации и кадры из местной информсети. Вот обращение Верховного Управляющего - седого благообразного обладателя открытой и искренней улыбки, свойственной вконец завравшимся политиканам. Сперва он воодушевленно внушал своим подданным, что опасности нет, ситуация на планете находится под полным контролем медиков и полицейских сил. Постепенно в его речах стали проскальзывать слова о временных трудностях, которые пока не позволяют окончательно решить проблему. Чуть позже пошли призывы сплотиться перед
– Вот, смотри. «Правительство не позволит экстремистам и религиозным фанатикам вбить клин в дружественные отношения с Московитянской Федерацией...» Идиот посол не включил это в отчет, - Филатов взмахом руки свернул возникший в воздухе текстовый файл.
– Понятно, - кивнул госпитальер. – Нашлись те, кто во всем винит прилетевших из космоса союзников, Логика простая и понятная обывателю - пока не было московитянских кораблей и их технических фокусов, на планете был порядок и патриархальное спокойствие. Как они появились - порядка нет. Значит, виноваты они.
– Судя по всему, сторонников у этой идеи все больше, - сказал разведчик. – И среди них жаждущие власти экстремисты, изоляционисты и религиозные фанатики... Похоже, жизнь тут куда веселее, чем нам представлялось издалека...
Друзья принялись исследовать закрытые каналы информации, к которым без особого труда и совершенно незаконно подключились технари посольства. Дошли до полицейских отчетов о криминогенной ситуации. Столица. Демонстрация до двух тысяч человек... Погромы в Вешеграде... Западный Вийск – взбудораженная провокаторами толпа навалилась на кордон, чтобы прорваться в «зону замерзания», полиция открыла стрельбу... Шандара - родственники «замерзших» захватили вертолет и пытались прорваться в «холодную зону». Последовал приказ - вертолет не сбивать. Больше их никто не видел.
Установлено, что где-то через неделю после «заморозки» в пораженные населенные пункты можно заходить, правда, риск остается - где-то пять процентов людей «замораживаются». Несмотря на опасность эвакуационные бригады сначала вывозили «замерзших», размещали в медицинских центрах. Когда счет пострадавших пошел на десятки тысяч, работа эта прекратилась. Тем более, что самим «замерзшим», видимо, совершенно все равно, где валяться – в реанимационной камере, прожаренной солнцем пустыне или на льду. На них внешние условия вообще не действовали.
– Могло быть куда хуже, - оценил социально-политическую обстановку на планете Филатов.
– В такой ситуации нелегко удерживать контроль над населением.
– Это уж точно, - согласился Сомов, насмотревшийся за свою жизнь, как оно бывает, когда ситуация выходит из под контроля...
На Лайстенберг с вершин гор мягко спустилась ночь. У Синей Долины не было естественного спутника, зато звезды светили обильно. Они купались в черной воде океана. В бухту вошел большой лайнер, сияя, как новогодняя елочная игрушка.
Работа
Друзья развалились в креслах в предоставленном им для работы простором зале и смотрели на ночной город. Филатов потягивал из высокого бокала сок местного фрукта - стеклянной акутагавы, обладавший легким стимулирующим действиям.
– Надо копать в глубь, - выйдя из оцепенения, неожиданно произнес госпитальер.
– Глубь - это где?
– В прошлое... С какой целью вообще был колонизирован этот мир Союзом Двадцати то время, когда у них было полно других, гораздо более насущных проблем? Тут не планировалось создать ни военных баз, ни больших предприятий. Сто пятнадцать лет назад сюда просто перебросили несколько миллионов человек, худо-бедно создали примитивную техносферу.
– Это история. Больше ста лет прошло.
– Да это всего лишь миг. Проблемы иногда приходят к нам и из глубин миллиардов лет… В момент колонизации здесь разместили субатомный реактор типа «Антей». Зачем тут нужен был реактор такой чудовищной мощности?
– «Антей» - это серьезно. Тогда они создавались для оборонительных комплексов планет первой линии.
– Но не заштатных мирков.
– Точно… Здесь вроде собирались разворачивать какие-то научно-исследовательские комплексы. Но, кажется, не успели.
– Похоже, успели. Вот, - Сомов пробежал по голографической консоли и вывел проекцию текстового файла. – Выкопал из планетарной библиотеки. Документ не засекречен. Здесь ссылка на какое-то решение, по которому на планете должен быть основан исследовательский центр со странным названием «Пологие холмы», а также несколько автономных лабораторий в разных концах планеты. Чем они занимались? В базах данных Федерации ничего. И в местных базах данных – тоже ничего... Даже в секретных банках данных правительственной службы информации и Департамента полиции и общественной стабильности нет ничего! Чувствую, тут затевалось что-то серьезное.
– Что?
– Не знаю...
– Сомов устало откинулся в кресле, посидел с минуту-другую молча, а потом приказал: - Телесеть.
Воздух в двухметровом квадрате пошел полосами и образовался голографический провал. В нем возникло озабоченное лицо Верховного Управляющего:
– Сограждане. Я, как избранный...
– Следующий канал, - приказал Сомов.
По этому каналу шел старый, еще плоскостной фильм.
Возник вид рубки космического корабля. В ней двое - мужчина и женщина в форме офицеров оборонительных сил Союза Двадцати.
– Эти проклятые падальщики лезут и лезут, - с отчаянием твердил мужчина.
– Они сломали вторую линию обороны... Следующая наша... А дальше - станция «Орбита-восемь». На ней одиннадцать тысяч человек... Падальщиков тысячи! Я не представлял, что может быть столько целей!
– Мы не пропустим их, - горячо, с театральным пафосом воскликнула женщина.
– Им не пройти через нас.
– Мы погибнем.
– Мы погибнем свободными людьми. И их посадочные опоры не коснуться нашей земли!