Госпитальер и Снежный Король
Шрифт:
Человеческий водоворот крутил московитян, как щепки. Они бросились прочь. И почти добрались до спасительного, еще глухо не запертого человеческими телами переулка.
И тут произошло странное. Сначала вокруг московитян образовалась полоса отчуждения в несколько метров. Будто невидимое поле разбросало от них людей.
А потом послышался срывающийся хриплый испуганный вопль:
– Монстры!
– Монстры!
– подхватили другие голоса. Это крик относился к московитянам.
И люди ринулись на них.
С визгом на Филатова
Филатов бросил минибомбу-парализатор, и человек восемь свалились, как подкошенные. Но люди шли по их телам, не останавливаясь, не обращая внимания на стоны поверженных.
Госпитальер с ужасом понял, что эти люди действовали неосознанно. Они просто перли на жертв, желая разорвать их. Почему?!
Филатов швырнул еще пару парализующие минибомб, скосив десятка три нападавших. Выбил экономичными, умелыми ударами сознание еще из троих, дернувшихся к оцепеневшему госпитальеру. И пожалел, что решил не брать с собой пистолет.
Друзья прижались к шершавой каменной стене ограды монастыря. Пути отступления были отрезаны.
Прогрохотал выстрел, и кусочек каменной ограды над головой Сомова отлетел, оцарапав щеку. Теперь в них стреляли!
А нападавшие, замерев на миг, двинулись вперед, разорвать, изничтожить жертв.
Филатов выхватил мономолекулярный нож в готовности орудовать им без всякой жалости. Он развернулся, отсекая легким движением протянувшиеся к нему пальцы. Разрубил стальной прут, со свистом рассекший воздух и готовый ударить госпитальера.
Этот напор удалось отбить, но шансов у них было немного. Те, кто смотрел на творящееся на площади с высоты, мог бы увидеть, как толпа перегруппировалась, собралась, набрала вес именно в той точке, где стояли московитяне. Толпа ощущала, что должна раздавить, уничтожить этот инородный объект.
И тут мерно забарабанил автомат. Несколько демонстрантов свалились под ноги своим соратникам, исчезли, будто проглоченные трясиной, среди тел. Ухнули две газовых гранаты... Послышались отчаянные вопли ужаса и смертельной боли.
Это был переломный момент. Толпа побалансировала на канате. И начала распадаться. Она утрачивала единую волю. И жажда разрушения уступала растущей с каждым мгновением панике...
Филатов схватил своего друга и повлек в самую гущу на глазах рассыпающейся толпы. Разведчик отлично знал, что делает, и Сомов вновь отдался на волю волн, чувствуя, что окончательно утрачивает ощущение реальности происходящего и двигается совершенно бездумно, как запрограммированный робот.
Ощущение реальности вернулось к госпитальеру в нескольких кварталах от бойни. Он сидел на мягкой лавке около похожего на распускающейся цветок бетонного здания оперного театра. Филатов нагнулся над ним, водя карандашом биорегенератора по ране на его лице.
– Боже, как мы выбрались, - госпитальер
– Нам помогли, - сказал Филатов.
– Кто?
– Полицейское прикрытие... Ты же не думал, что нас оставят на произвол судьбы.
Госпитальер зажмурился. Он вспомнил человека в толпе, палившего из автомата. Это было их негласное прикрытие из четырех сотрудников Управления общественного спокойствия. Именно они открыли стрельбу по толпе, когда та двинула рвать на куски чрезвычайных уполномоченных Федерации Московии...
– И что ты скажешь на все это?
– спросил Филатов, смазывая регенератором исцарапанную шею обессилевшего госпитальера.
– Они проявились, - выдавил Сомов.
– Кто?
– Обе.
– Кто обе?
– Две силы бьются!
– воскликнул госпитальер, - Одна передала нам информацию через того посредника в кафе. Другая сразу же натравила толпу. Ясно же.
– Фантастика.
– То ли еще будет…
***
Сомов с Филатовым с интересом обследовали «черную дыру». Она представляла из себя просторное кубическое помещение, стены которого были покрыты сверхтонким слоем нейтронного квазивещества, не пропускающего и не отражающего никакие излучения - оно применялось в облицовке кораблей-разведчиков. Такие изолированные автономные помещения существуют в каждом посольстве Московии и используются для хранения государственных секретов и секретиков, а так же для особо важных переговоров и бесед.
Скачать отсюда какую-то информацию невозможно.... Почти невозможно.
В центре «черной дыры» висел над полом шар кваркового компа. Вдоль стен стояли прозрачные и чернильно-черные шкафы, ящики, ячейки. При прикосновении к ним в воздухе загорались голографические цифры - код хранящихся предметов. Некоторые можно было вскрыть только обладая соответствующим допуском.
– Посмотрим, что тут у них, - разведчик подошел к длинному черному, глухому шкафу, остался удовлетворенным вспыхнувшим кодом, приложил пластинку идентификатора, потом ладонь. Часть шкафа исчезла, изнутри дохнуло холодом, и заклубилось морозное облако.
Филатов вытащил из открывшегося шкафа серебристый контейнер, по форме напоминающий старинный докторский саквояж, приложил к нему карточку и руку. Послышалось легкое жужжание, и крышка контейнера распалась на насколько частей, которые клиньями убрались в корпус. Опять поднялось морозное облако - это был консервант, в котором техника может храниться сотни лет.
Контейнер был разделен на несколько отделений. В первом лежала горсть белесых невзрачных букашек.
– Ненадеванные, - хмыкнул Филатов.
– Посол был не слишком озабочен добычей достоверной информации.