Господин следователь. Книга восьмая
Шрифт:
— Зоя Владимировна, зато вы мне не рассказали самое главное, — осторожно приступил я к нелегкому разговору, — где прячется ваш бывший ученик?
— Какой ученик? — захлопала глазами учительница.
Эх, ей бы у своей кошки поучиться делать невинный вид.
— Вы, давеча, меня упрекнули, что врать не умею, — усмехнулся я. — Но вы тоже не мастерица в этом деле. Вы интересовались — что бывает, если солдат со службы сбежал, я вам ответил, из чего делаю вывод, что кто-то из ваших знакомых подался в бега. А кто ваши знакомые подходящего возраста? Только бывшие ученики, так? Скорее всего, парень скрывается где-то
— Нет, Иван Александрович, вам показалось, — твердо, даже чересчур твердо, ответила Зоя Владимировна. — Я просто из любопытства интересовалась.
— Ну да, ну да, — покивал я. — Когда вашего бывшего ученика хоронить станут, наш разговор вспомните. Зато ученика бывшего не выдали, совесть чиста.
— Почему станут хоронить? — не поняла учительница, своим вопросом выдав себя с головой.
— А что с ним еще делать? Покойника поверх земли не оставят, — хмыкнул я. — Знаете, как дезертиров ловят?
— Откуда мне знать?
— Так вот, послушайте, как оно бывает, — начал я. — Если солдат сбежал, сразу искать не станут. Вначале подождут — не вернется ли сам? Так чаще всего и бывает — сбежал, побегал немного, да и вернулся. Чего раньше времени шум поднимать? В наряды его поставят или в караул вне очереди, чтобы службу знал. Так что, подождут недельку, а может и две, потом ротный командир батальонному доложит, тот командиру полка. Полковник, скорее всего, тоже немного выждет, а уж потом в министерство доклад отправит. А как доклад в министерство попадет, все зашевелится. Ориентировку на беглеца в МВД пошлют, министерство по всем губерниям копии разошлет. Но вначале дезертира в нашем уезде искать станут. А коли беглец из Ольховской волости, значит, скорее всего, домой прибежит.
— Почему домой? — перебила меня учительница.
— А куда еще? Чаще всего домой и бегут. И каторжники беглые домой идут, а уж солдатики тем более. Есть, конечно такие, кто к шайке какой примкнет, но это редкость. Дезертиру и кушать хочется, и в бане помыться. Манна небесная с неба не валится, на хлебушек надо самому зарабатывать, либо у своего ближнего отобрать. А иначе, почему дезертира стараются побыстрее отловить? Не только потому, что присягу нарушил, свой пост бросил, но и потому, что опасен для окружающих. На работу беглого не возьмут, да такие и сами не захотят работать. Вот и остается, что на большую дорогу выходить, с кистенем. Образно, конечно, но вы меня поняли. Разве не так?
— Петенька — очень хороший мальчик, в школе очень послушным был. Учился хорошо. И родители у него замечательные. Не пойдет он на большую дорогу, родители прокормят.
— И сколько они Петеньку кормить станут? — усмехнулся я. — Ну да, пока родители в силе, и накормят, и напоят, и ночью в баньку сыночка сводят. А что потом? В лес уйдет? Так беглые только в книжках в лесу сидят. В лесах и холодно, и картошка с жареной рыбой не растет. И охотой он прокормиться не сможет.
Зоя Владимировна задумалась, а я продолжил:
— Как вы считаете, как быстро Серафим Макарович узнает, где Петька прячется?
— Думаю, если я о том знаю, так и исправник знает. Соседи у нас неплохие, но о беглом солдате или арестанте сразу же донесут.
— Почему донесут? — хмыкнул я. — Соседи, в отличие от вас, прекрасно понимают, что он уже не Петька, хороший мальчик, а бывший солдат, без пяти минут преступник,
— А при чем здесь это? — не поняла учительница. Или сделал вид, что не поняла.
— Да при том, что мужскую природу никто не отменял. Изнасилует какую-нибудь девку, а то украдет, к себе утащит. Мужики, конечно, отыщут Петьку. Если не убьют, то отметелят и властям сдадут, только зачем до этого дело доводить?
— Иван Александрович, вы начали говорить про то, что Петю хоронить станут… — напомнила Зоя Владимировна.
— Ах да, отвлекся. Так вот, если урядник своими силами Петьку не поймает, или Петька ему сам не сдастся, то он исправнику рапорт пошлет, а тот из Новгорода солдат вызовет. А с солдат какой спрос? Не захочет Петька сдаваться — пальнут по нему, вот и все. Так даже проще, чем живым брать. Живым — это значит караульных к нему приставлять, в Петербург везти, в военную тюрьму сдавать. А с мертвым и вошкаться не нужно. Бумагу составят — так мол, и так, во время задержания оказал сопротивление, был убит. Опознание проводить не надо — все и так ясно. И могилу ваши мужики копать станут.
Я, конечно, сгущаю краски. Не станет Василий Яковлевич помощь у Новгорода просить, а если и попросит, скорее всего, из-за одного дезертира солдат сюда не пошлют. Накладно это, да и времени много займет. Все будет проще: Абрютин отдаст команду, соберет и городовых, и конную стражу, а потом нагрянет в Ольховскую волость. Место, где прячется беглый, здешний урядник выяснит (соседи помогут), оцепит его полиция, вот и все. Удастся живым беглеца взять — отлично, нет — тоже ладно. В полиции бывшие солдаты служат, некоторые из них фронтовики (пусть нет пока такого слова), дезертиров они шибко не любят.
— И что ему делать? — спросила учительница.
Ладно, что не спрашивает — кто виноват, что Петька сбежал? Вот уж не знаю. Мог и скрысятничать, за что и огреб от сослуживцев, да и пустился в бега. Возможно, парень просто не выдержал тягот и лишений воинской службы. Скорее всего, так оно и есть, но разбираться в таких деталях не стану. Петька — пусть он сто раз примерный ученик, хороший мальчик и прочее, сейчас для меня потенциальная угроза благополучия уезда. Да, именно так.
— Самое лучшее, что вы можете сделать — сходить к Петьке и уговорить его сдаться. Либо уряднику, либо пусть в Череповец едет, — заявил я. Подумав, предложил: — Желаете — сходите к нему, поговорите. Приведете, я его сам арестую, потом до Череповца довезу. Присмотрю, чтобы парня не обижали, в камеру определю. На суде потом приговор смягчат — не месяц дадут, а дней двадцать.
Вру я госпоже учительнице. Не имею права ни арестовывать беглого солдата, ни даже задерживать, не мое это дело. Если бы он по какому-то «моему» преступлению проходил, тогда да, имел бы. Но потом обязан военной прокуратуре отдать. Присмотреть за соблюдением законности имею право. Только не как следователь, а как помощник прокурора.
— И что потом?
— Вначале нужно узнать — объявлен ли Петька в розыск? Если объявлен, и у исправника на него ориентировка имеется, тогда я вашего ученика господину Абрютину передам. Василий Яковлевич обязан губернатору обо всем доложить, тот с военным прокурором свяжется, потом за дезертиром военный конвой прибудет. Да, а фамилия-то у Петьки есть?