Госпожа попаданка
Шрифт:
Внезапно все кончилось — трясясь, словно в лихорадке, Лена лежала на холодном полу, съежившись у подножья выбранной ею статуи. Туника на ней была разорвана в клочья, тело покрывали синяки и кровоточащие ссадины.
Внезапно перед ней появилось лицо Фебрии вновь изменившей цвет глаз — с жутких бельм на вполне живые, ярко-зеленые очи. Да и жуткий фиолетовый лик сменился лицом красивой девушки с алебастрово-белой кожей и кроваво-красными губами.
— Как тебя зовут, милочка? — почти нормальным голосом спросила диаконесса.
— Елена…Лена…
— Ты
— Кайра…Кайра Моррикан.
— Серьезно? — Лена аж шарахнулась от очередного взрыва безумного хохота, — надо же, лоркнийка сноваменя удивила. Что же, наконец-то, появился повод с ней побеседовать.
— О чем?
— Не все сразу, милашка! — Фебрия небрежно погладила ее по волосам, затем опустила руку Лене на затылок и привлекла к себе, взасос целуя девичью губу. В следующий миг Лена отпрянула с криком боли — острые зубы прикусили ей губу.
— Привет для твоей наставницы, — произнесла Фебрия, слизывая кровь с уголков губ — поговорим об этом после занятий.
Она обернулась к остальным девушкам, что сейчас, лежа в самых неудобных позах, со стоном приходили в себя.
— Теперь я вижу всех вас насквозь, грязные сучки, — весело крикнула она, — все то, что ваши демоны скрывали от вас самих. Давайте, скорее очухивайтесь и приготовьтесь слушать и запоминать — дальше учеба пойдет веселее.
Полный шкаф скелетов
Когда решатся боги света,
Покинуть проклятый наш мир.
И в виде огненной кометы,
Уйдут в космический эфир.
Когда исчезнет солнце с небосклона,
И засияет Черное Светило.
Когда война, болезни, похоть, голод,
Откроют в человеке зверя рыло.
И с человеком зверь сношаться будет,
И порождать потомство омерзенья.
И сотни тварей диких вдруг из леса выйдут,
Чтобы людям отомстить за все мученья.
И Древний Змий совьет свое кольцо
Удавкой вокруг хилой шеи мира.
И люди отдадут своих детей.
Для украшения владыкиного пира.
На алтарях пролита будет кровь,
Последних человеческих вождей.
И Боги Мрака снизойдут на землю вновь,
И кончится презренный Век Людей.
Все это велеречивое, с выражением, чтение Фебрия сопровождала отчаянной жестикуляцией, словно переигрывающая актриса на сцене третьеразрядного театра. Закончив декламацию, она нарочито громко захлопнула книжицу в черном переплете с серебряным тиснением и посмотрела на Кайру. Та пожала плечами.
— Такая себе поэзия. Кто это написал?
— Некрон Тотенштайн, семнадцатый принц Брокгарта, — произнесла жрица Мании, — слышала о таком?
— Краем уха, — ответила Кайра, — Тотенштайны — это ведь
— Да, хотя в императорской семье не очень любят вспоминать об этих родичах. Эта ветвь угасла полтора века назад — и последним в роду как раз был Некрон. Считается, что он приходится нынешнему императору Фрэгу двоюродным пра-пра-пра-пра-дедом, хотя Икоан Лушганг, старший магистр Геральдической коллегии, считает, что степень родства во многом фиктивная, а значит…
— Перестань! — поморщилась Кайра, — мне не нужны хитросплетения имперских родословных. В Никтополийском монастыре мало кому интересны геральдические штудии Брокгартского университета.
— Когда-то это интересовало тебя куда больше, — рассмеялась Фебрия, — может, ты припомнишь, где и как мы познакомились? Хотя где там — ты, наверное, уже забыла о самом моем существовании не то, что об обстоятельствах начала нашей…дружбы.
— Не пытайся обвинить во всем меня одну, — раздраженно бросила Кайра, — я тоже ничего не забыла. Лучше скажи — причем тут этот твой пра-пра-прадед? И причем тут она, — она кивнула на скромно стоявшую в углу Лену.
Этот разговор происходил во всей той же черно-фиолетовой комнате. Фебрия снова оседлала черный куб, тогда как Кайра присела на одну из статуй — очередного демона, стоявшего на рыбьем хвосте, с покрытым чешуей торсом и оскаленной львиной мордой. Лена стояла чуть поодаль стараясь не вмешиваться в спор между диаконессами, в отношениях которых, как выяснилось, имелось нечто глубоко личное.
— Если ты не хочешь говорить о нас, — протянула Фебрия, — что же, Некрон считался одним из лучших полководцев Империи. Это он отразил Великое вторжение, разбив при Эргене флот варваров из Тульхейма. Стихотворчество, которым он баловался на досуге, его прославило меньше — за всю жизнь он издал только вот этот сборник
Она потрясла книжечкой перед Кайрой.
— И что? — поморщилась та, — причем все это к Елене?
— Ты же знаешь, что когда демоны овладевают послушницами, они одновременно овладевают и мной, — сказала жрица, — только их видения для меня предстают по-своему. А явился мне как раз этот стих — в виде черной тьмы, в которой вспыхивали огненные буквы. Стихотворение называется «Завершение» — и он считается самым загадочным во всем творчестве Некрона Тотенштайна.
— А что говорил он сам об этом? — спросила Кайра.
— В том-то и дело, что ничего! — воскликнула Фебрия, — он исчез вскоре после издания сборника. На родовом кладбище нет его могилы и самые искусные некроманты не смогли вызвать его дух. Некрон, как я уже говорила, был последним в роду, прямая связь между живыми и мертвыми Тотенштайнами оказалась потеряна. Жрецы Плутоса, правда, сумели вызвать кой-кого из его предполагаемых предков, но все они говорили, что Некрон так и не объявился в Лимбе.
— Загадочно, — пробормотала Кайра, — как, кстати, называется тот сборник.