Госпожа
Шрифт:
– Ты уверена?
– спросил ее дядя.
Она кивнула.
– Я видела фотографию в коробке Mormor [5] . Она сидела у камина и держала вас на руках. Она не улыбалась. Именно в этой комнате в моем медальоне, и сейчас в ней тетя Элли. Я точно знаю.
– Сорен?
– голос Уеса заставил дядю оторваться от медальона.
– Элеонор в доме моей сводной сестры. Она у Элизабет.
– В доме твоей сестры?
– спросил Уес.
– Она тоже в это вовлечена?
5
бабушки (дат.)
Сорен
– Нет, я сказал Элизабет уехать из страны и попутешествовать, быть в движении. Боялся, что произойдет нечто подобное. Она с сыновьями уехала на прошлой неделе. Она не дома. Она не участвует в этом.
– Мы уверены, что она в доме твоей сестры?
– спросил Кинсли.
– Да.
– Сорен посмотрел на Кингсли, который кивнул, будто Сорен послал ему телепатическое сообщение.
– Тогда поехали, - сказал Кингсли.
– Сейчас же позвоню ему.
– Кому?
– спросил Уесли.
– Поедем куда?
– У нас есть друг, который живет рядом с его сестрой, - объяснил Кингсли и вытащил телефон из кармана брюк.
– Всего в десяти милях. Если я буду ближе, мне удастся лучше все спланировать. Возможно, придется уходить и возвращаться несколько раз. Мне нужна база. Его дом идеально подходит.
– Ваш друг? Мы можем ему доверять?
– Уес агрессивно уставился на Кингсли и на дядю Лайлы. Впервые она задумалась о том, кем он был, кем он был для ее тети, из-за чего он так глубоко увяз в этом ночном кошмаре.
– Мы можем ему доверять. Он должен мне. И ему тоже.
– Кингсли кивнул на Сорена, пока листал номера на телефоне.
– И больше всего он должен нашей пропавшей Госпоже.
Лайла ощутила волнение в воздухе. Нет, не волнение. Скорее предвкушение и даже в некоторой степени облегчение. Теперь они хоть что-то знали, что-то больше. И даже более, они знали, что женщина, с которой была ее тетя не знала то, что знали они. Они знали, где ее найти.
– Он ничего тебе не должен, - с явным раздражением ответил ее дядя.
– Он вышвырнул меня из собственной спальни. Он должен мне.
– Кто он? На кону жизнь Норы. Если вы мне не скажете, я позвоню в полицию...
– Он на нашей стороне, клянусь, - ответил Кингсли.
– Поверь, он тебе понравится. Он милый и скучный. Женатый, семьянин. Он даже... благородный.
– Кингсли произнес последнее слово так, будто оно оставило плохое послевкусие.
– Милый и благородный семьянин?
– повторил Уес, он был удивлен тому, что Кинсгли мог быть связан с кем-то подобным.
– Тогда почему вы дружите с ним?
– Потому что он тот еще извращенец, и я когда-то трахал его первую жену.
– Кингсли, пожалуйста, - нахмурившись, сказал Сорен.
– Вот почему детям воспрещен вход в мой дом.
– Кингсли подмигнул Лайле.
– Ты превращаешь всех в ванильных.
– Мне уже восемнадцать, - возразила Лайла.
– Я говорил о нем.
– Кингсли телефоном указал на Уеса. Лайла улыбнулась ему, и Уес закатил глаза.
Кингсли поднес телефон к уху. Кто-то на другом конце линии ответил, и Кингсли улыбнулся своей самой дьявольской улыбкой.
– Просыпайся, Дэниел. Звоню по поводу услуги, которую ты нам задолжал.
Часть вторая
Взятие пешки на проходе
Глава 11
Королева
Нора
Она продолжила двигаться по комнате, стараясь не поддаваться панике. Где она была? Нора чувствовала, будто должна знать. Мебель была элегантной, но старомодной. Она догадалась, что дом обставляли в шестидесятых, и с тех пор никто не потрудился обновить декор. Это придавало комнате жуткое ощущение, словно она попала в другое время. Или время остановилось в этой комнате. Вышагивая, она вдыхала старый спертый воздух, который, вероятно, находился здесь столько же, сколько и мебель.
Какого черта происходило? Она думала, что знала все о браке Сорена с Мари-Лаурой. Тридцать лет назад Сорен привез Мари-Лауру из Парижа, чтобы навестить Кингсли, а вместо этого «Je t’aime», которое, она знала, хотел услышать Кингсли. Сорен сказал ей, что никогда не рассматривал возможность свадьбы на Мари-Лауре, пока не увидел, как был счастлив Кингсли в ее присутствии, и, как только он подумал о браке, то понял, что это будет идеальное решение. Но Мари-Лаура проигнорировала предупреждения Сорена, что он никогда не ответит ей взаимностью, и она разбилась из-за него. Разбилась из-за него... с этого все началось. Нора думала, что все закончилось. Мари-Лаура застала Кингсли и Сорена в интимный момент... От шока и горя Мари-Лаура побежала через зимний лес. Она поскользнулась на льду, возможно, или же она не просто поскользнулась, и нырнула на сто футов навстречу смерти, ее тело разбилось о скалу. Теперь она знала, что это была ложь. Мари-Лаура знала задолго до того, как обнаружила Сорена и Кингсли, что те были любовниками. Она думала, что делает им услугу? Она бы умерла и оставила Сорена вдовцом, и они с Кингсли упали бы друг другу в объятия и жили бы долго и счастливо?
Я подарила им свою смерть... и теперь я забираю свой подарок.
Нора перестала ходить по своей клетке и снова посмотрела в окно, вглядываясь между решетками. Звезды начали танцевать на ночном небе. Который сейчас час? Сколько она здесь? На ней была та же одежда, в которой она была в конюшне с Уесли в Кентукки. На ней до сих пор были ковбойские сапоги из змеиной кожи, которые она надела для прогулки верхом. Все еще была...
Нора посмотрела на левую руку. На безымянном пальце сидел бриллиант, который затмевал звезды за окном.
– Уес...
– прошептал она, смотря на кольцо. Боже, бедный Уесли. Должно быть, он сходит с ума от паники. Что же он наделал? Она молилась, чтобы он не обратился в полицию. Привлечение полиции все сделает только хуже. Эта женщина могла быть сумасшедшей, но она была опасно сумасшедшей. Она должна быть умной, чтобы подстроить собственную смерть и жить для себя тридцать лет. Если Мари-Лаура хотела отомстить Сорену, достаточно будет убить Нору. Она знала, что Сорен предпочтет увидеть собственное вырванное сердце, чем позволит чему-нибудь случиться с ней. Если заорут сирены, ее горло быстро перережут, и она исчезнет в том тайном аду, где последние тридцать лет скрывалась Мари-Лаура.