Госпожа
Шрифт:
Шаги в коридоре предупредили, что у нее осталось всего несколько секунд наедине с собой. В конце библиотеки располагался камин, а возле него висел ряд антикварных бронзовых каминных принадлежностей, включая кочергу. Взяв ее, Нора ощутила нечто странное. Ее тяжесть удивила ее. Она была тяжелее, чем можно было предположить. Она ощутила в ней историю, но не понимала, почему. Неважно. Она была той же длины, что и стек, и Нора сжала ее так же. Кингсли Эдж был первым мужчиной, который вложил в ее руки стек. Правильно используемый стек едва причинял боль, когда касался
Дверь начала открываться. Нора подошла к ней.
В комнату вошел мужчина.
Нора нацелилась в глаза.
По его лицу было понятно, что он ожидал нападения, но не такого. Он остановил медный прут в дюйме от головы и другой рукой схватил Нору за запястье, и швырнул ее на пол. Она жестко ударилась, и из легких будто выбило весь воздух.
– Андрей, ты должен был предвидеть это, - над ней послышался высмеивающий тон Мари-Лауры. Нора начала бороться, но сдалась, когда мужчина, Андрей, стоя на коленях, навалился на нее всем весом.
– Я видел, что она делает. Думал, она нацелится в пах, - ответил мужчина.
– ПЧЯ я занимаюсь, только когда мне платят, - прорычала сквозь зубы Нора. Она едва дышала с этим ублюдком Андреем на спине. Другой мужчина, Деймон, вероятно, весил полторы влажных тонны. Этот парень все две сухих тонны.
– ПЧЯ?
– повторила Мари-Лаура.
– Пытки члена и яиц.
Раскатистый смех заполнил комнату, и Нора заметила, как Мари-Лаура опускается на пол в море прозрачного черного атласа.
– Ты восхитительна, - Мари-Лаура убрала черную прядь волос с лица Норы.
– Это хорошо. Мне сейчас так весело. Мой муж танцует для меня. Я танцевала для него тридцать лет назад. Теперь его очередь.
– Что ты хочешь от Сорена?
– Чуть-чуть поиграть, - Мари-Лаура взяла еще один локон и игриво накрутила его на палец.
– Я была с ним такой глупышкой. Я сожгла его кровать. И Деймон убил одну из собак моего брата. Он даже написал сообщение кровью.
– Мари-Лаура захихикала как школьница.
– Так глупо. Я даже дала ему время до полудня пятницы, чтобы он принял решение насчет нас. Полдень. Я видела слишком много фильмов, верно?
– И недостаточно психологов.
Насмешка, казалось, не произвела впечатления. Мари-Лаура продолжала улыбаться.
– Подними ее, - сказала она, кивая Андрею. Мужчина схватил Нору за плечо и заставил ее встать.
– Ты отвратительная.
– Мари-Лаура окинула взглядом Нору с головы до ног.
– И от тебя воняет.
– Я следую французской моде. Душ принимаю раз в неделю.
– А помочиться на себя тоже по-французски?
– Мари-Лаура захлопала ресницами и поморщила нос, как маленькая девочка.
– По твоей вине я отключилась. Я приму душ, если ты мне позволишь. У меня отличная
Желая прощупать почву, Нора шагнула вперед, и Андрей одним быстрым движением толкнул ее к стене. Он отлично справился - толкнул достаточно сильно, чтобы до нее дошло, но она не поранилась. Отличная техника.
– Ты обещала быть моей гостьей, помнишь?
– напомнила ей Мари-Лаура.
– Маленькая девочка на пути в дом моего брата с посланием моему мужу. А ты остаешься со мной. Я с нетерпением жду этого. Я не часто провожу время с женщинами. Больше предпочитаю компанию мужчин.
– У меня тоже не много подруг. Меньше драмы, больше членов. Понимаю.
– Ты никогда не затыкаешься, да?
– Мари-Лаура склонила голову набок и изучала Нору, словно встретила инопланетное существо.
Нора ответила полнейшей тишиной.
Мари-Лаура кивнула.
– Ты забавная, - одобряюще сказала она.
– Это tr`es ch`ere. Поэтому тебя любит мой муж? Потому что ты заставляешь его смеяться?
– Я довольно интересная, но не знаю, по этой ли именно причине он любит меня.
– Какие-нибудь теории по этому поводу?
– Мари-Лаура пренебрежительно пожала плечами, это было так по-французски, что Нора хотела влепить ей пощечину.
– Ни одной рациональной.
– Вот что я хочу понять.
– Мари-Лаура снова просканировала Нору взглядом с головы до ног.
– Я хочу знать... почему ты? Давным-давно я думала, peut-^etre, что он мог любить только такого, как он сам, мужчину, мальчика. Я простила его за нелюбовь ко мне, потому что он ничего не мог сделать. Я даже ушла, чтобы он и мой брат могли быть вместе. Но он может любить женщину, и из всех женщин на земле, элегантных женщин, умных женщин, верных женщин с осанкой и с родословной.
– С этими словами Мари-Лаура посмотрела на левую руку Норы. Нора ощутила, будто кольцо на пальце потяжелело. – Так много прекрасных женщин в мире, а он выбрал тебя.
– Знаю. Безумие, верно? Если ты все-таки докопаешься до истины, будь добра, дай мне знать.
– Мы узнаем, я и ты. Пойдем. Ты останешься со мной. Но сначала нам нужно вымыть тебя. Я едва могу смотреть на тебя. Андрей, приведи ее, s’il vous pla^it.
Мари-Лаура грациозно, как танцовщица, которой она была, развернулась к двери. Мужчина взял Нору под локоть крепкой хваткой и повел к двери.
– Не возражаешь, если я спрошу, где мы?
– Нора осмотрела коридор. Все казалось таким знакомым, и все же...
– Ты не знаешь?
Нора попыталась не закатить глаза.
– Я знаю, что уже была здесь раньше.
– Да? Удивлена, что он привез тебя сюда. Думала, он приезжал сюда как можно реже.
– Сорен привозил меня сюда?
– как только она произнесла это, Нора заметила картину на стене коридора. Маленькая девочка, около восьми лет, в белом платье сидела в кресле-качалке с плюшевой лошадью в руках. Художник нарисовал девочке улыбку, но оставил ее глаза пустыми, без надежды и счастья.