Государь
Шрифт:
– Еще кровь принес.
– Кровь-то – случаем, – возразил Ярош. – С дичины накапало.
Жрец поглядел на него, как на ребенка.
– Случайно на вещую поляну приехал, случайно земле кланялся, случайно кровь ей дарил?
– Я – что? – смутился Ярош. – Я богов не слышу. Что скажешь, то и делаю. Что ты, Сновид, скажешь, – уточнил он. – Мне то непонятно, почему его, чужака, повешенному богу кланяющегося, наши боги приняли? Почему он, юнак, щенок, коему зим пятнадцать, не более, меня низверг, а, Сновид?
– Не пятнадцать,
– Он? Меня? – вскинулся Ярош. – Да кабы ты меня не отозвал, я б его… – и осекся под строгим взглядом жреца.
– На ногу свою глянь, – сказал тот.
Ярош поглядел. Распухла нога. Даже в обувку не влезла. Ну и что?
– Поболит – пройдет, – буркнул Ярош. – Кости целы, сам же сказал.
– А приложил бы он тебя так по горлу, было бы цело? – спросил жрец. И, не дождавшись ответа, продолжил: – Пожалел. А мог бы и убить. И земля б твою кровь приняла. Я б на его месте так и сделал.
– Значит, надо было Вячка послушать и убить, пока он мордой в землю лежал, – заявил Ярош.
Жрец опять поглядел на него как на несмышленыша.
– Сильный ты вождь, Ярош, а думать так и не научился, – сказал он укоризненно. – Так подумай: позвал ты в дом гостя. Тот пришел по чести, подарок тебе принес… А сын твой или внук его исподтишка взял да и зарезал. Что тогда?
– Смерти предам ослушника! – не раздумывая, ответил Ярош. – А как же иначе?
– Вот потому я и не разрешил Вячке, дурню, стрелять, – сказал жрец. – Сам же сказал: земля его позвала, дар крови от него приняла… А тут Вячко, как тот внучок…
– Не могла его, чужака, земля принять, – буркнул Ярош. – Наша это земля. И боги наши…
– Была наша, а теперь – его, – напомнил Сновид. – Он тебя побил, и по старинному праву земля эта теперь роду его принадлежит.
– Наша земля?! Христианину?! – взвился Ярош. – Ты в том виноват, Сновид! Зачем велел мне с ним биться?
– Потому и велел, что знать хотел, – загадочно ответил жрец. И Ярош ответом не удовлетворился.
– Что знать? О чем?
– Посыл от лехитов к нам приезжал, помнишь?
– Помню. Так он не только к нам приезжал – ко всем родам корня нашего.
– А чего хотел, помнишь?
– Да ясно чего – чтоб мы от Киева отложились. Оружие доброе дать обещал… И что? Дней пять старшие тогда судили-рядили, как быть, думали даже князя выбрать… Да так ничего и не решили. Один лишь Соловей с лехитами в дружбу вошел.
– Соловей – изверг, – строго произнес Сновид. – Ему лишь бы мошну набить. А старшие о родовичах думают. Потому что помнят, как нас воевода киевский побил, да как бежали от него без оглядки. Вот и боятся теперь.
– Неужели тоже боишься, Сновид? – с сомнением проговорил Ярош.
– Я не боюсь, я слушаю.
– Старейшин, что ли? – с еще большим сомнением произнес Ярош. – А по-моему, так это они тебя
– Молчал, потому что не знал, как для рода нашего лучше. А теперь – знаю. И ты мне помог.
– Это как же?
– А так, что побил тебя отрок киевский. На вещей земле. И ясно мне всё стало.
– Значит, не будем против Киева подниматься?
Сновид покачал головой.
– Ну тогда я домой пойду, – сказал Ярош, но, прежде чем уйти вновь спросил: – И всё же не понимаю я, Сновид: как же земля наша чужака позвала и приняла? Как такое быть может? Как такое боги наши: Ярила, Похвист, Лада, – как они такое дозволили?
– А они, может, и не дозволяли, да что с того? Земля, Ярош, она древней богов и сильней. И боги наши сами на ней живут, потому что с пращурами нашими на землю эту пришли. А до того тут другие боги жили – и другие племена им кланялись.
– Получается, теперь на земле нашей Христос будет жить? – огорчился Ярош. – А как же мы тогда?
– Я – от старых богов, – спокойно и уверенно произнес жрец. – Сила моя – от них. И силы этой на мой век хватит. А ты – молодой. Тебе о будущем думать надо, детей поднимать. Может, и тебе придется оберег с висящим на древе надеть и от богов наших, родовых, отречься.
– Никогда! – отрезал Ярош. – Лучше я сам себе жилы вскрою, чем от веры пращуров отрекусь!
– Иди домой, Ярош, – сказал Сновид. – Иди да поторопись. Не то опять гостей кто-то по неразумию обидеть захочет. И тогда тебе и жилы отворять не придется. Другие отворят…
Глава шестая. Княжеский дар (продолжение)
Старшие расположились в доме старосты. Или вождя – Духарев не очень понимал статус местного лидера. Дружина – снаружи. На горке под сенью двух грубо вытесанных идолищ.
«На дрова», – решил их судьбу Духарев.
Но от немедленных действий воздержался. Куда торопиться?
Главное селение его новых подданных выглядело так себе. Возделанных земель минимум – лес подступал к самому краю поселка. С одной стороны. А с другой – пойменные луга. Весной тут небось уже не материк, а остров. Хотя место красивое. Вид с берега – глаз радуется. В том числе и глаз воина – просматривается все просто замечательно.
А избёнки – никакие. Халупы. Судя по их размеру и количеству, народу сотни две проживает. И ограда вокруг селения – чистая формальность. Не от врагов, а от зверья дикого. Или чтоб дети и свиньи не разбегались. У Сергея Ивановича, которому были более привычны степные укрепленные городки с двойным частоколом и дозорными башнями, от вида этого кривого тына тут же проклюнулось беспокойство. На подсознательном уровне, потому что умом он понимал: не набежит никто на эту кургузую деревеньку. А если и набежит, то лес – рядышком. Люди удерут, скот какой ни на есть тоже угонят, а остальное и спасать не надо. Взять на деревеньке – нечего. Горшки глиняные да солома в амбарах…