Государь
Шрифт:
«К. Мазарини»
— Один из моих слуг постоянно живет в Нидерландах, где неустанно добывает рукописи и старинные свитки для Публичной либереи в Москве; он счел сей труд интересным и закупил его прямо у хозяина печатни. Очень поучительная книга о разнице меж верой и религией; думаю, она будет тебе полезна.
— Благодарю, Ваше высочество!
Лениво шевельнув пальцами, слепой герцог протянул руку и безукоризненно-точно оторвал крайнюю виноградину на крупной грозди, переправив ее затем в рот. Минуту спустя молодой правитель продолжил:
— Вторая причина в том, что твои знания о мире малы, а зачастую
Дав окрепнуть росткам надежды, августейший слепец безжалостно их растоптал:
— Но первую причину это не отменяет.
Зачерпнув новую горсть солнечного камня, верный прихожанин Англиканской церкви осторожно вопросил:
— Ваше высочество, а если я пожелаю… Принять православие?
— Место профессора математики и возможность иногда говорить со мной — это самое меньшее, на что ты можешь рассчитывать.
Отщипнув еще одну полупрозрачную виноградину, герцог Деметриус задумчиво повертел ее в пальцах и сам задал странный вопрос:
— Джон, а почему ты не хочешь поискать себе наставника поближе? Ты же валлиец по отцу.
— Я-а… Не совсем понимаю Ваше высочество?
Отправив виноградину в рот, несостоявшийся учитель пару минут мучил бедного ученого ожиданием.
— Что же тут непонятного? Попробуй найти знающего друида и попросись к нему в обучение. На Руси есть пословица: где родился, там и пригодился. Раз ты валлиец по крови, ну так и ищи себе наставника на родине? Или в Европе — той же Франции, к примеру.
Помолчав, житель туманного Альбиона осторожно и почтительно напомнил:
— В лесах Англии уже давно нет друидов, Ваше высочество — последних выследили и убили еще при короле Ричарде Львиное Сердце.
— Ну, так уж и всех… Меньше года назад я своими глазами видел двух настоящих чистокровных галлов из какой-то мелкой кельтской деревушки в Арморике. Как там их имена?.. Ах да, Астерикс и Обеликс.
— Арморика… Но так когда-то называлась французская Бретань?!?
— Поверю тебе на слово. Эти галлы сопровождали друида Панорамикса, неплохого алхимика и натурфилософа, который путешествовал по каким-то своим делам… Хм, он утверждал, что вживую видел самого Цезаря и египетскую царицу Клеопатру — представь себе?
Поглядев (если можно было так сказать, с учетом шелковой повязки на глазах) на онемевшего англичанина, Великий герцог вытянул наружу свой древний чудотворный крест, положил на него ладонь и негромко произнес:
— Клянусь, что видел этих кельтов и их друида минувшей зимой.
Повернув руку, показал чистую ладонь.
— Если тебя не устраивают друиды с их любовью к дикой природе, то поищи просто хорошего алхимика. Взять того же Фламеля: канцлер Радзивилл недавно докладывал мне, что этого француза не раз видели на рынках Стамбула — а недавно он был замечен в Праге…
Подумав, правитель Литуании снял цепочку с крестом, небрежно сдвинул в сторону кучу янтаря и уложил наперсный крест прямо на столик, повелев:
— Клянись, что все услышанное от начала беседы и до этого мига останется в тайне!
Потрясенный ученый с трепетом положил ладонь на древнее золото и произнес все необходимые слова. С тихим восторгом почувствовав ответную волну приятного тепла, заполнившего грудь и голову — да так, что даже уши заалели! Что же до герцога Димитриуса, то он совершенно спокойно убрал реликвию и с едва уловимой насмешкой поинтересовался:
—
Взяв себя в руки, бывший астролог королевы Елизаветы постарался припомнить инструкции его покровителей из Палаты лордов, и с напускной решительностью подхватил еще один застывший кусочек солнца — внутренне молясь, чтобы его не бросили за наглость в темницу:
— Да, Ваше высочество. Если ли прямой путь в Индию через Северный океан?
Непонятно фыркнув, наследник престола Московии согласился:
— Есть. И он почти вдвое короче того, что идет по южным морям.
Поколебавшись, неудавшийся ученик, (но, возможно, будущий профессор математики университета в Вильно) расстался с новым обломком янтаря — с сожалением заглянув в изрядно похудевший кошель:
— Что нужно, чтобы успешно пройти по нему?
Вновь непонятно чему развеселившись, хозяин шатра внезапно цокнул языком и подставил ладонь — на которую тут же безбоязненно перелетела мелкая сорока. Предложив ей невесть откуда взявшийся стручок нечищеного арахиса, герцог подождал, пока довольная гостья упорхнет обратно на поддоспешник — и наконец-то раскрыл и без того вполне очевидное:
— Крепкие корабли и точные карты.
Ох, как же много было у Джона Ди вопросов!!! Если бы он взялся их записать, наверняка получилась небольшая книга: однако желания людей не всегда совпадают с их же возможностями. Увы, это наглядно доказал щегольски одетый молодой лорд, бесцеремонно прервавший столь важную для англичанина аудиенцию. Всего лишь баронет, но при этом троюродный кузен Великого герцога по материнской линии, с совершено непроизносимой для английского языка фамилией — он коротко поклонился и быстрой фразой на татарском языке доложил что-то монарху-ровеснику. Явно удивившись, тот переспросил, и хотя знанием речи диких степняков натурфилософ обременен не был, но слова «маркграф» и «Бранденбург» вполне себе разобрал.
— Ну что же, Джон Ди, мне было приятно с тобой говорить. Передавай добрые пожелания своей королеве — и помни, о чем клялся…
Первый осенний месяц радовал не только Великого князя Литовского, Русского и Жемойтского: в тот самый день, когда Димитрий Иоаннович принимал в гостях курфюрста Иоахима-Гектора Бранденбургского — за шесть сотен верст от великокняжеского походного шатра пришел в себя его тезка, князь-воевода Дмитрий Хворостинин. Открыв глаза, сей достойный муж, помимо воинского звания имевший и немалый чин окольничего Боярской Думы, минут пять просто глядел в потолок. Затем, когда до его сознания дошло, что оный не из привычного дерева, а из чуть провисающей ткани — повел глазами по сторонам, разглядывая жердины каркаса, растягивающие-поддерживающие палатку из плотной грубой парусины. Затем заинтересовался стоящим близ его лежанки столом и развешанными вдоль матерчатой стенки полотняными мешочками, от которых тянуло сушеными травами. Возле входа висели кустики уже пожухлой полыни, благодаря которой не было слышно назойливых насекомых — а еще, благодаря ее терпкому горькому аромату, в голове князя потихоньку пришли в движение мысли и начала просыпаться память. Вот только последним, что отчетливо помнил Дмитрий Иванович — было то, как пушкари в гуляй-городе разворачивали орудия на подобравшуюся с левой стороны холма пешую ханскую гвардию. Сеймены и простые степняки-ополченцы лезли так густо, что он даже грешным делом подумал…