Готамерон. Часть I
Шрифт:
— Мы все хотим знать, — поправил Альбрехт.
— Узнаете в свое время. Если расскажу вам сейчас, вы меня замучаете вопросами, а мне нужно все хорошенько спланировать.
— А чем ты до этого занимался?
— Тоже планировал.
— Полдня? — у Шанти глаза на лоб полезли. — Ты что, собираешься ограбить подвал Лендлорда?
В этот момент Альбрехт вновь махнул рукой, только теперь в сторону чащи. Анабель пригляделась туда, куда смотрит бородач, но ничего не увидела.
— Эй! Ты чего тут? — с притворной строгостью пробасил пастух, поманив кого-то к себе. — Давай сюда, пташка! Я тебя вижу.
— Пташка? —
Из кустов поднялась невысокая фигурка. Незнакомка слегка сутулилась, обняв себя руками. Сквозь узкий пробор в стене черных как сажа волос за ними наблюдали два любопытных глаза. Анабель, увидев это чудо, подняла копье, делая вид, что собирается поразить цель. Девушка в кустах попятилась.
Когда дочери городских богачей называли их с Еленой сумасшедшими, ей всегда хотелось напомнить о существовании Миранды. Жаль, что в Готфорде об этом диковинном зверьке никто не слышал. Миранда была абсолютно безумна. Анабель часто видела, как эта мелюзга бродит по лесам одна, разговаривает сама с собой, прячется вблизи жилищ и наблюдает за людьми. В одежде чудачка предпочитала темные цвета, а если платье затиралось и становилось чересчур светлым, могла запачкать его углем. С такой только по кладбищам можно было гулять, и то в дневное время, чтобы нежить не пугать.
— Ты ее знаешь? — поинтересовался Шанти, глядя на Альбрехта. — Она с фермы?
— Нет, из долины. Это Миранда. Дочь местной целительницы.
— Дочь ведьмы, — ледяным тоном поправила Анабель.
— Зачем шпионила за нами, Миранда? — строго спросил парень, уткнув кулаки в круглые бока.
— Не шпионила, — послышался за волосами тихий, но приятный голосок.
— Крошка, тебе что, жить надоело? Тут не место для игр, — заботливым голосом молвил Альбрехт. — Что на пастбищах делала?
— Овечек смотрела, — вяло отозвалась та.
— Чего на них смотреть-то?
Оливер многозначительно глянул на друзей. Потом указал на Миранду. Какой бы сумасшедшей она не была, оставлять чудачку одну в горах он не собирался. Крестьянин шагнул ей навстречу, но девушка как будто только этого и ждала, сделав одновременно с ним шаг назад.
— Альбрехт прав. На пастбищах опасно, — пояснил он, оглянувшись на остальных. — Отведем ее в долину.
— Она же как-то сюда притащилась, — ответила Анабель, обозлено саданув копьем по траве. — Нам хвост не нужен. Сама вернется.
Оливер ее не услышал. Он протянул Миранде руку и для верности поманил ее пальцем.
— Пошли с нами. Мы проводим тебя к фермам.
— Не хочу, — раздался спокойный голосок.
«Можно подумать мы хотим», — про себя заключила Анабель. Соблазн бросить ненормальную на корм ящерам был велик, только Оливер все равно никогда бы так не поступил.
— Ты так и не ответил на мой вопрос, — напомнил Шанти. — Скажи хотя бы, чего нам ждать и с кем сражаться. Мы должны быть готовы ко всему.
— Как обычно — пара скелетов и зомби, — небрежно пояснил Оливер. — Будьте готовы зажечь факелы и следовать за мной.
— Кадавры едят слабых людей, — будто по секрету шепнула им дочь целительницы.
— Поэтому ты идешь с нами только до фермы, — властным голосом объяснил парень, поманив девушку наконечником копья.
Миранда нахмурилась, но Анабель показалось,
В долину они спустились вшестером. Высеченная в скалах дорога со ступенями, лишь отдаленно походившая на лестницу, привела их в лес. Плотный ельник целиком покрывал дикое ущелье, за которым начинались поля. Ни хозяйского домена, ни окружных ферм отсюда видно не было. Зато на подступах к чащобе можно было рассмотреть башни заброшенного серебряного рудника у подножья Ржавого гребня. Поколения землевладельцев не жалея людей жадно выкачивали оттуда драгоценный металл. За это время плато, на котором стояли башни, превратилось в настоящий муравейник, в котором таки завелись муравьи. Последних шахтеров, работавших там во времена барона Роберта, пожрали никрипы. Ополченцам даже пришлось установить подъемные ворота у входа на рудник, чтобы гигантские насекомые не заполонили предгорья вокруг домена. Анабель, глядя на башенки, поймала себя на мысли, что по-прежнему хочет подняться туда, как когда-то в детстве с дедом.
За ущельем потянулись светлые леса. Обогнув домен Лендлорда с востока, они поднялись на холмы и вошли в ольховую рощу. Старые лиственницы впереди стояли не так плотно, обнажая ржавую ограду и поросшие мхом колонны. Миранда, увидев кладбище, смело зашагала веред. Прогнать ее они так и не смогли, даже когда она пригрозил привязать прилипалу к дереву и бросить на съедение волкам. Еще на полу пути к цели Анабель догадалась, что одержимая и раньше здесь бывала, что само по себе казалось странным, поскольку это место пользовалось дурной славой, и на холмы за усадьбой никто не поднимался.
Первым спохватился Оливер. Приподняв копье, парень подбежал к воротам и легонько шлепнул Миранду плоской стороной наконечника по плечу.
— Замри! Дальше пойду я.
Девушка грациозно отпрыгнула и спряталась за дерево. Со стороны раздался сухой треск. Это Альбрехт сломал ветку лиственницы, превратив ее в тяжелую дубину. Шанти на ходу раздавал факелы. Анабель подбежала к любимому, на всякий случай, подняв свое оружие. Кладбище долины было старым, наверное, самым старым, после городского некрополя. Слухи о призраках лесного погоста ходили по всему острову. Склеп считали обителью нечистого духа. Местные крестьяне даже днем боялись к холмам подходить, а уж к ограде приближались и вовсе самые смелые.
— Так и знал, что мы идем сюда, — проворчал пастух, постукивая веткой по мозолистой ладони. — С каких это пор ты так осмелел? На фермах много чего рассказывают об этом месте.
— Кроме того, что там полно грибных мест? — не оборачиваясь, ответил Оливер.
— Да, место поганое, — согласилась она, осматривая узорчатую ограду, тянувшуюся между колоннами. — Прошлой осенью тут пропало несколько крестьян с пастбищ. Потом нашли одного. Всего седого, со штанами, полными навоза.
— Скажешь тоже, — почти шепотом произнес Павел, вцепившись в посох. — Что могло его так напугать?