Готамерон. Часть I
Шрифт:
Глянув на тощего паренька, Анабель не ответила. Приятель Шанти был не из числа храбрецов. Большую часть времени этот городской сосунок молчал как рыба, а когда его о чем-то спрашивали лишь угукал да кивал.
— Я помню бедолагу. Его звали Брэтт. Он был одним из наших пастушат, — вглядываясь в дебри за оградой, ответил Альбрехт. — Совсем обезумел, мальчишка. Полгода бормотал о каком-то рыцаре, а к зиме повесился.
Пронзительный скрип вынудил его умолкнуть. Оливер потянул за ржавую створу, распахнув ворота шире. Миранда тотчас проскочила внутрь и, запрыгнув на надгробную плиту, дождалась пока войдут остальные. У Анабель, глядя на это,
— О каком еще рыцаре? — послышался настороженный голос Шанти.
— Это место заброшено уже четырнадцать лет, — пояснила Анабель, наблюдая за действиями Миранды. — Последним здесь должны были хоронить старого барона, но сын почему-то решил закрыть кладбище и выстроил новую крипту в горах. С тех пор по ночам крестьяне стали видеть в этом лесу блуждающие огоньки и сулу, а потом и нежить стала вылезать. Все как обычно.
— Ну а рыцарь тут причем? — с нетерпением переспросил Шанти.
— Рыцарь стал появляться позже. Несколько раз его видели слонявшимся меж надгробий, а один раз даже на холмах. Он как будто искал кого-то…
— Выдумки все это. Увидели скелет в броне и приняли за рыцаря, — на ходу пояснил Оливер. — Семья Лендлорда здесь уже больше века живет. Наемники говорят, что никто из его предков по-настоящему не воевал. Откуда взяться воину?
— Наемники лгут или ничего не знают, — предположил Альбрехт. — А может кто-то завещал, чтобы его похоронили в доспехах. У богачей много причуд. Один Болдер чего стоит. Я слышал, этот ублюдок любил палить по крестьянам из лука.
Анабель подняла взор к небу, осмотрев непроницаемый слой листвы над головой. Вдали от ограды свет солнца потерял силу. Шелестевшие сверху кроны лиственниц мешали сумраку рассеяться. Тесной кучкой они продолжали двигаться вперед, приминая траву меж надгробий и рыхлых холмиков. Внизу проступали очертания мощеной тропинки, ведущей к центру некрополя. Под ногами глухо хрустели ветки и иногда кости. Изредка где-то неподалеку разражалась карканьем ворона. Покрытые шапками мха надгробья торчали отовсюду. На некоторых были видны имена и даже эпитафии. Иногда попадались ржавые ограды, раздавленные упавшими деревьями. Здесь были похоронены в основном крестьяне. От старосты она слышала, что их трупы начали свозить сюда со времен первой колонизации, а это было четыре столетия назад. Кто знает, во что они могли превратиться под землей. Возможно, некоторые из них и не истлели вовсе, по воле Ниргала сохранив жилы на костях.
— Почему мертвецы оживают? — шепотом спросил Павел, заметив вместо насыпей на местах захоронений поросшие бурьяном ямы.
— Потому что такова воля Ниргала, — с улыбкой произнес Оливер.
На самом деле никто не знал, каким путем мертвое тело превращается в кровожадный каркас, атакующий все, что движется. Даже на новых кладбищах из земли порой вылезали кости. На древних же захоронениях, вроде этого, их была тьма тьмущая.
— Жизнь и смерть — часть нашего мира, но есть и нечто посередине. Мы называем это нежитью.
Миранда в этот миг подняла голову и внимательно на него посмотрела.
— Нисманты считают, что после смерти человек получает право выбора — остаться там навсегда, переродиться или вернуться обратно. Возвращаются, как правило, отбросы, привязанные к чему-то материальному. Такая жизнь становится их проклятием. Иногда люди при жизни обращаются в нежить, но это уже заслуга некромантов. Просто так человек не может
— Все! Хватит кудахтать, — прогремел Альбрехт, отделившись от группы. — Лучше разобьемся на пары и обыщем кладбище. Только мне кажется, что ничего мы здесь не найдем. На такие могилы кладут одно барахло: старые монеты, ржавые серпы или посуду.
— На могилы крестьян — да, — согласился Оливер, раздвигая копьем опустившиеся к земле ветви. — Только мы не будем обчищать бедняков.
Продравшись сквозь кусты, он вышел на обширную поляну и указал древком на старинный склеп, возвышавшийся впереди. Остальные с тревогой воззрились на него. Резной портик крипты поддерживали две квадратные колонны с высеченными на них лицами. Покатый черепичный свод проседал в нескольких местах. Эта каменная постройка, отгороженная внутренней оградой, возвышалась в центре кладбища подобно дворцу уже сто лет, медленно погибая от непогоды.
— Мы заглянем в гости к богачам.
Все, включая Миранду, посмотрели на него как на сумасшедшего. Они и был им в тот момент, предлагая нарушить покой семейства Лендлорда. Анабель долго ждала этой минуты. Оглядев онемевшие лица, она смело подалась вперед, решив доказать, что законы существуют благодаря нарушителям.
— Но это фамильный склеп! В такие места без дозволения запрещено спускаться даже лордам, — подал голос Павел.
— Хорошо, что мы не лорды, — бросила она через плечо, окончательно убедившись, что костлявый дружок Шанти и впрямь еще тот птенец.
— Всенепременно останусь. Не сомневайся! — процедил сын алхимика, попутно хватая товарища за другую руку. — Если Орвальд узнает об этом святотатстве, вас повесят, а нас трибунал отправит в Пайнрут, летать на драконах!
Анабель, поигрывая копьем, подскочила к правому столбу и, выбрав самое гротескное лицо из дюжины, нанесла удар. Печальная мина со сбитым носом раскололась и поползла вниз, осыпавшись, словно яичная шелуха.
— Так вот как выглядит твое подземелье, — шлепнув дубиной по ладони, произнес Альбрехт. — Ты прав. Мы найдем там много добра и станем богатыми.
— Вот именно, — поддержал Оливер. — Вам достанется золото и драгоценности, а мне…
— Я не закончил! — пробасил пастух. — Птенчики правы. Еще мы найдем кучу неприятностей, если кто-то об этом узнает.
— Но кто? Здесь все свои.
Оливер осекся. Пятеро одновременно посмотрели на Миранду. Девушка смущенно потупила взор и попятилась, обняв себя руками.
— Возьмем ее с собой, — предложил Оливер, направившись к арочному порталу. — Она же не дура, чтоб потом рассказывать, как помогала нам грабить пращуров Лендлорда?
Анабель последовала за Оливером. Вдвоем они поднялись по ступеням в крипту и зажгли факелы. Внутри было сухо и прохладно. Ребристый свод затянула паутина. Стены по обе стороны украшали выцветшие фрески, изображавшие работу в полях под оком Нисмасса, чей силуэт, окруженный ореолом золотистого света, виднелся среди облаков.
Осмотревшись, Оливер подошел к продолговатому саркофагу в глубине крипты и по очереди нажал потайные пластины на стене. Раздался скрип шестерней старого механизма. Гробница дернулась и поползла в сторону, открыв широкий проход в полу. Заметив, с какой легкостью парень разобрался с потайным замком, она легонько задела его плечом. Стало быть, крестьянин и ей не все рассказал. Приходить сюда и осматривать крипту в одиночку, было глупо и опасно с его стороны.