Готамерон. Часть I
Шрифт:
— Чертов кудесник! — взвыл Грог, понимая, что с ним произошло, и кого в этом винить.
С помощью свитков обращения люди могли превращаться в зверей, получая их силу и ловкость. Только это была иллюзия. Принимая облик животного, заклинатели оставались людьми. Здесь же ни о какой иллюзии и речи быть не могло. Изменилось его тело, зрение и даже чувства. Он не принял облик зверя. Он им стал.
Грог начал соображать, сосредоточенно ползая на четвереньках вокруг дерева. Пышный черный хвост неустанно следовал за ним, ударяя по мохнатым бедрам. Маловероятно, что Бангладор все это время был поблизости. Заколдовать его с такого большого расстояния он тоже не мог. Должно быть, некромант зачаровал одну из его вещей, пока он лежал на берегу. Он подумал о походных мешках, и замотал
— Ну конечно! — захныкал Грог, ударив лапой по земле.
Зачем еще старому демону могло понадобиться доставать клинок со дна озера? Он заговорил лезвие, и темная магия начала действовать, стоило ему принять оружие. Какой же он дурак! Даже детям известно, что некромантам нельзя ничего давать, и тем более нельзя принимать от них дары. Взревев от отчаяния, Грог стал носиться по поляне, сминая траву и разбрасывая вокруг сухие ветви. Он скулил и рычал одновременно, мечтая вцепиться в лицо чародею, превратив его в кровавое месиво. В какой-то момент его разум помутился, и, обуреваемый гневом, он бросился в чащу. Четыре лапы несли его прочь, хвост на заднице вился ужом, точно флаг на ветру. Он бежал изо всех сил, сам не понимая куда, пробивая мордой стены кустов. Перепрыгивал через стволы деревьев и тонул в густой траве, ломился сквозь заросли и несся по топкой почве.
Очутившись на болоте, Грог запрыгнул на возвышение и улегся на живот. Там он свесил морду с песчаного берега и захрипел. Из воды на него смотрел горбатый черный хищник. Волосатая морда был короче, чем у простых волков, а челюсти больше и мощнее. Острые уши, казалось, поворачивались против воли, ловя звуки леса, доносившиеся со всех сторон. Глядя на лапы, Грог подумал о когтях и те послушно выползли из подушек, превратившись в загнутые серпы. Его превратили в гримлака — в одно из самых опасных чудовищ на острове. Грог подумал о друзьях и о том, как ему теперь вернуться домой. Легче всего попасть в лагерь охотников, но узнает ли Гримбальд его в таком облике? Подумал и усмехнулся. Что за глупость? Даже если он будет танцевать перед ним на задних лапках и покажет живот в знак доверия, парень без раздумий выстрелит ему в глаз, а тушу выпотрошит на Красной поляне. Добиться его расположения, принеся в зубах какой-нибудь предмет, принадлежавший ему — человеку, тоже вряд ли удастся. В лучшем случае Гримбальд его прогонит, а в худшем подумает, что гримлак пообедал стариной Грогом и пришел на запах его товарища. Ни о каком возвращении теперь и речи идти не могло.
Весь последующий день Грог бродил по холмам и горам вокруг долины. О вещах, оставленных возле древнего храма, он больше не вспоминал. Не интересовал его и Бангладор. Вне всяких сомнений, чародей ему лгал, когда говорил, что они встречались раньше. Не было между ними никакой связи. Некроманты постоянно лгали и всегда искали себе новых последователей, не брезгуя даже крестьянами и бродягами. Звериная шкура была наказанием за отказ служить Ниргалу. Оставалось только надеяться, что заклятье спадет через пару дней, ведь меча при нем больше не было, а сам кудесник был далеко.
На закате Грог спустился в соседнюю долину, где у подножья сланцевых утесов стелилась небольшая пустошь. Ее он заприметил еще днем. Там лежала высокая базальтовая плита с отвесными краями. На ней он мог спокойно провести ночь, не боясь снэгов и полозов. Запрыгнув наверх, Грог свернулся клубком на теплом камне и поджал хвост. Живот сводило от голода. Он ничего не ел с прошлой ночи, а воду пил грязную, из болота. Все мысли были лишь о том, как стать человеком, и никакой голод не смог их заглушить.
— Завтра вернусь к храму, — пообещал он сам себе, надеясь утром в буквальном смысле встать на ноги.
В тот же миг до ушей донесся тихий свист. Грог поднял морду и прислушался. Ночью бесцветное зрение только окрепло. Он увидел, как вдоль соседней опушки двигаются черные силуэты. Оттуда же в его сторону стремительно неслись какие-то плотные сгустки. Заметив у одного из незнакомцев пращу, Грог обо всем догадался, но было слишком поздно. Гладкий камень попал в левое предплечье.
— Никт! — в ужасе прохрипел Грог, издав невнятное рычание, больше похожее на хрип.
Да, это был самый настоящий никт. Первый никт, которого он видел в своей жизни. Грог заскулил и попытался вырваться. Охотник дернул поводок еще раз, протащив добычу по песку. В нем было футов шесть росту. Поросшее струпьями лицо с большим ртом и приплюснутым носом лишь отдаленно напоминало человеческое. Широкий торс от шеи до живота был закрыт доспехами из хлопка и дерева. У пояса на трофейном ремне висели черепа животных и кремниевые ножи. Никт был силен и, судя по ворчанию, не питал особой любви к своей работе.
Раздались слова на непонятном языке. Топот ног возвестил о приближении новых врагов. Грог изловчился и, превозмогая боль, бросился мучителю на грудь. Он по-прежнему оставался гримлаком, и просто так сдаваться не собирался. Никт выпустил аркан и нелепо раскинул руки, принимая его в объятья. Грог врезался в охотника всем весом и обрушил на уродливое лицо обе лапы. О том, что теперь надо кусать, а не бить, он догадался в последний момент.
К счастью броска хватило. Никт обмяк под его весом и рухнул на землю, ударившись затылком об край плиты. Обретя свободу, Грог завертелся на месте, подняв вихрь пыли, и, выкрутив кожаный ремень из-под волосатой туши, бросился наутек. Не тут-то было. На пути у него встал еще один никт в кожаной броне. Он так спешил, что врезался головой ему прямо в ногу. Звероподобный воин покачнулся, но равновесие удержал. Две мускулистые руки закрытые наручами из железного дерева потянулись к его шее. Грог воспарил над землей, беспомощно размахивая лапами, рыча и царапая кожаные пластины на груди силача. Бесполезно. Этот никт был настоящим гигантом. По сравнению с ним первый казался просто детенышем. Многослойная кожаная броня на нем была испещрена бороздами и швами, а за спиной висело диковинное оружие с длинной рукоятью. От беглых солдат он слышал, что полную защиту в бою носила особая каста никтов, которых гамеланцы называли никтфутами. Отличались они не только умом и силой, но и отменной боевой дисциплиной.
Грог изворачивался и кусался, тщетно пытаясь сорвать деревянные наручи или дотянуться зубами до горла агрессора. На бледном лице никтфута не было никаких эмоций. Два рыбьих глаза смотрели из-под высоких надбровных дуг. Он крепко держал его, а затем внезапно швырнул об землю с такой силой, что у Грога от удара искры посыпались из глаз. Голова внезапно потяжелела, по телу пробежал холодок, и мир в черно-белых тонах постепенно стал просто черным.
***
В сознание его привело утробное рычание. Понимая, что все хорошее давно позади, Грог медленно открыл глаза, и не ошибся. Он лежал в центре глубокой ямы, окруженной кольями. Напротив стоял точно такой же гримлак, только слега потрепанный. На морде зверь носил деревянный конус с дырками, напоминавший наконечник копья. Им он зачем-то бодал его в бок. Грог с трудом поднялся и обомлел. Со всех сторон на него таращились гримлаки. В яме их было не меньше дюжины.
— Сколько же вас здесь? — пробормотал он, невольно зарычав в собственный намордник.
Монстры вокруг ответили тем же. Тот, что бодался, подошел вплотную и легонько ткнул его мордой в бок. По количеству шрамов и рваному уху, Грог понял, что перед ним вожак. Зверь упрямо бродил вокруг него, принюхиваясь и фыркая. Наверное, животное сбивал с толку запах человека, а может Рваное ухо размышлял, стоит ли принимать его в стаю. До сих пор не понимая, что он здесь делает, Грог, прихрамывая, пошел навстречу лидеру. Черный как смоль хищник издал утробный рык и больно кольнул его намордником в ребра. У Грога от такой перемены шерсть на спине встала дыбом. Остальные гримлаки последовали за вожаком, угрожающе выставив вперед острые конусы на носах.