Говори со мной по-итальянски
Шрифт:
Алистер напрягается. Зачем-то потирает нижнюю губу, смотрит мне за спину, о чем-то беспорядочно размышляя.
Серые глаза бегают. Мне становится не по себе. А когда я намереваюсь пройти в сторону выхода, Шеридан грубо хватает меня за руку.
— Нет! — отрезает он, поймав мой взгляд.
Внезапно музыка становится тише. Настолько, чтобы я могла расслышать каждое слово. Теперь ясно, кто ломится в «логово»: это Лукас и Марк. Я бы послала их, даже не открывая двери, но их громко проговариваемые фразы насторожили:
«Ева, он пользуется девушками! Открой дверь!
«Он посмел тронуть тебя? Посмел?!»
«Не пей ничего из предложенного хреновым
Через несколько секунд до меня доходит, что ребята, скорее всего, специально попросили ди-джея уменьшить звук ради того, чтобы предупредить о парне рядом со мной. Льется ещё много гадости про него, которая пугает меня, но в которую верится с трудом. Хочется лишь одного: отличать правду от лжи в одно мгновение. Это было бы лучшим даром!
Вдруг Алистер переплетает пальцы наших ладоней и ведет меня в противоположную от двери сторону. Как раз, в эту секунду громкость треков восстанавливается, а вопли толпы теперь ещё более оглушительные.
— Что происходит? — спрашиваю, часто дыша, пока Алистер раскидывает мебель в комнате, словно расчищая себе дорогу.
– Куда мы…?
Я затыкаюсь, увидев прямо за растениями с большими листьями дверь из темного дерева. Алистер двигает ещё один массивный керамический горшок с цветком и радостно указывает мне рукою на запасной выход. Он отворяет его, предлагая мне выйти. Хотя правильнее будет сказать иначе:
Шеридан тянет меня за собой, отодвигая колючие и толстые ветки дерева, видимо, выполняющее роль маскировки заднего доступа в «лачугу». Парень не теряет времени на ключи и замки. Мы вышли к парковке. Заразительные отзвуки из здания, оставшегося позади, будто зовут меня вернуться назад.
И тогда я вырываю ладонь, только сейчас отмечая, как от волнения она сильно вспотела.
— Ты чего? — всерьез удивляется Алистер. — Моя машина уже близко. Пойдем скорее.
— Я все-таки хочу прояснить кое-что…
Шеридан торопится меня перебить и вновь с явно обманной лаской подталкивает вперед, держа руку на талии. По нему хорошо заметно, что он сдерживается от того, чтобы ненароком не накричать на меня. Все это приходит ко мне не сразу: кусками, моментами — и лишь потому, что я не хочу признавать очевидного — разочарования. Мне так не хочется разочаровываться в Алистере. И другая сторона, менее умная, пытается заглушить в моей голове тревожный звоночек.
— Давай ты будешь задавать вопросы по дороге, малышка?
Он назвал меня «малышкой»? Господи! Я не знаю, как должна бросить его и сбежать, если больше года мечтала услышать от этого парня что-то подобное. Я мечтала! Алистер стал частью моих грез, и друзья настолько хорошо знают об этом, что буквально настояли на моем присутствии на вечеринке. Они понимают, как важны для меня его прикосновения, его просто обращение ко мне…
«Малышка»…Но есть ещё кое-что.
— Неужели ты сядешь за руль в таком состоянии?
Алистер поворачивает ко мне лицо, но лишь на миг. Мы не останавливаемся ни на одну долбанную секунду. Некоторые его слова ловит ветер, так что мне не удается услышать, о чем он мне говорит.
— Ты о чем? — Шеридан делает вид, что ничего не случилось, и это меня реально смущает. Делает вид, что все в порядке. Хотя даже далекий от наркотиков человек, вроде меня, понял бы, что Алистер обдолбан. Не знаю, может, он курил или нюхал… Суть в том, что он не в порядке. — Что не так в моем состоянии?
Парень откровенно смеется. Мы сворачиваем направо, оказываясь в бесконечных рядах дорогих и дешевых автомобилей. Старых и новых
— Подожди-подожди, — шепчу я, ощутив легкую боль в кисти, и торможу наше непрерывное движение. — Алистер, ты мне нравишься, — выдыхаю я, глядя ему в прекрасные сумрачные глаза. — Правда, очень сильно. Но так не получится…
К счастью, мы, наконец, остановились. А Шеридан отпустил мою руку. Он разводит своими широко, непрерывно глядя на меня.
— Как так? Да блин, что тебя не устраивает? Ты поверила тем тварям?
Хорошо, что, в конце концов, мы разговариваем об инциденте в клубе. Слова Лукаса и Маркуса за закрытой дверью повлияли на меня, и я не скрываю этого. Отчасти я боюсь Алистера, но не могу полностью доверять тому, что сказал Лукас со своим дружком.
— Они меня просто ненавидят, ясно?! — орет Алистер, отодвигаясь на чуть-чуть. Потом сплевывает на асфальт. — Эту вечеринку наполовину финансирую я, а наполовину — Лукас. Он и его друзья бесятся из-за этого. Я здесь уже два года, и только этим летом получил разрешение от университета разделить участь Блэнкеншипа. Да, я написал заявление в деканат о том, что Лукас слишком много на себя берет, полностью занимаясь организацией черно-белых вечеринок перед началом каждого учебного года. Ясное дело, — Алистер тяжело вздыхает, смотрит в небо и упирает кулаки в бока, — что Лукас со своей сворой в универе с самого начала, с первого курса. Но если и у меня имеются деньги, я тоже могу внести свои правила, привезти своего ди-джея, а не того скучного недоумка, как в прошлом году! Я тоже могу и хочу участвовать в этом. Блэнкеншип не самый богатый тип, чтобы ты знала…, - это Шеридан говорит, указывая одной рукой на себя. Он разозлен. — Ему казалось, все будут плясать под его дудку, но потом я решил, что хочу быть со-основателем черно-белых вечеринок. Это вывело его из себя! — Теперь парень вытянул руку в сторону здания из красного кирпича. — Это потому вон там он наговорил тебе обо мне гадостей! Вместе с этим дерьмовым Маркусом…, — Алистер с презрением произносит имя кузена Пьетры.
И я согласна с ним. Я поджимаю губы, глубоко вздыхаю и намереваюсь подойти ближе, но Шеридан вдруг останавливает меня. Он выставляет вперед ладонь, не позволяя сделать еще один шаг.
— Погоди, ты хотела прояснений? Ты теперь понимаешь?
— Конечно…
— Нет, я серьезно! Эти уроды бесятся, что я привел сюда рабочих и изменил несколько помещение, приказал отстроить собственную комнату.
Мы убегали сегодня из его личного «кабинета» на вечеринке.
Черт. Это круто.
— Все нормально. Нормально…, — я все-таки имею возможность подойти ближе, положить невинно ладонь на плечо Алистера и взглянуть в глаза цвета металла. — Я с тобой согласна насчет них. Мы нехорошо общаемся. Просто сначала мне показалось, что они хотят защитить меня, а теперь я понимаю, что им просто не хочется, чтобы я проводила время с тобой. Из злости.
Алистер пожимает плечами и кивает, выражение его лица дает понять, что я подтвердила очевидные факты, которые раньше просто не хотела замечать. Но это замечательно, что он мне открылся, и теперь я знаю правду об его отношениях с
Лукасом. Откровенно говоря, я даже рада, что у меня появился сторонник против Блэнкеншипа.
— Да. Да! — громче повторяет Алистер. — Потому что ты подруга двоюродной сестры этого мерзавца ерраро! Я забыл, как ее зовут…
— Пьетра, — подсказываю я.