Говори со мной по-итальянски
Шрифт:
Я завожусь. Открываю рот, чтобы закричать, но, сжав кулаки, заставляю себя не делать этого. В итоге мне удается уговорить себя произносить слова тихо, однако я все равно зол.
— Я защищал девушку от наркомана! И вообще, деканат универа чуть ли не сходил с ума от любви к Алистеру
Шеридану, а он оказался…
Папа заканчивает за меня:
— … тем, кто курит травку, Лукас. И ваши преподаватели во главе с директором уже решают этот вопрос.
— Значит, Алистера не отчислят?
Отец допивает кофе из своей
— Насколько я знаю, он может ограничиться предупреждением и общественными работами, так как ранее не был уличен в подобном…
Я мотаю головой, сокрушенно засмеявшись.
— С ума сойти! А его папаша?
Мужчина напротив сует телефон во внутренний карман пиджака и склоняет голову набок, глядя на меня предупреждающе.
— Лукас, Гералд Шеридан не будет уволен со своей должности, с которой отлично справляется, из-за ошибки своего сына. И отцы твоих друзей со мной в этом согласны.
Я, не глядя на папу, застегиваю кожаную темно-коричневую сумку и берусь за ее короткие ручки, поднимая со стула.
— Знаешь, его сын обманывал девчонок на вечеринке, говоря, что для него лично построили комнату отдыха в купленном нами здании. Пьетра сказала, Еве он заявил то же самое. Но
Алистер просто арендовал ту комнату у нас до окончания мероприятия. Он говорил девушкам, какой крутой и спаивал их, а потом домогался…
Отец выставляет ладонь, не желая меня слушать дальше, потому что мы уже много раз открывали эту тему. И все время это заканчивается одинаково.
— Это не доказано. Эти девушки сами могли… ну, ты понимаешь… быть не против…
— Его приятель, перешедший на нашу сторону, сказал…
— Его приятель, — папа повышает голос, — мог так сказать специально, чтобы оклеветать Алистера! Разве ты сам не понимаешь, что это все могло делаться назло! Просто из-за испорченных отношений, к примеру!
Я сглатываю, глядя в упор на него. После опускаю уголки губ вниз, признавая, что отца ни в чем не убедить и не переспорить. Взмахиваю ладонями, оставляя последнее слово за ним. И вскоре папа добавляет, умерив пыл:
— Ева ведь не повелась на уговоры Алистера — а значит, оказалась умнее и поняла, что ему нужно от нее, на самом деле…
Исабэл решает вмешаться, заметив, что я держусь из последних сил, чтобы не сорваться с места и уйти прямо сейчас, прервав нашу тяжелую беседу.
— Твой отец имеет в виду, Лукас, что нельзя исключать легкомысленность девушек, вступавших в близость с
Алистером. А слухам и рассказам со стороны не всегда нужно придавать большое значение.
С силой сжав скулы, я могу лишь тихо усмехнуться.
Почему-то я уверен, что информация об Алистере — не россказни со стороны. Его бывший приятель говорил очень достоверно, чтобы ему можно было не поверить. Тем более, все больше узнавая Шеридана, понимаешь, что он способен на такие подлые вещи.
— Главное, что с Евой
Папа играет желваками. Он стоит в полуобороте, не смотря на меня более. Застегивает запонки на манжетах своей накрахмаленной рубашки. Я люблю его, но бывают такие дни, как этот, когда мне хочется накричать на него, хлопнуть дверью и скрыться с его глаз. Надолго.
Я киваю, оглядывая невидяще кухню, возвращаясь мыслями к Еве Мадэри, которую не видел с ночи вечеринки больше недели назад. Она умело прячется от меня. Я стащил телефон
Пьетры, когда пришел вместе с Маркусом к ней в гости, чтобы разузнать номер Евы. И когда та поняла, подняв трубку, что звоню я, больше не отвечала на мои звонки. И на звонки, во всей видимости, с незнакомых номеров. Я не мог подловить ее на улице возле дома, хоть сидел часами в маленьком кафе напротив. Туда окна ее квартиры не выходят, но она, словно знала, когда я ожидаю у подъезда. Тот наш поцелуй не выходит у меня из головы.
Она не выходит у меня из головы. Сначала Ева заинтересовала меня, потому что я оказался ей не интересен. Но со временем я понял, что она нравится мне по многим причинам. Не только из-за красоты. Из-за доброты, любви к работе, отношения к отцу, к моим родителям и брату, желания совершенствоваться в учебе. В ней есть то, чего мне не найти во многих девушках. Чего я даже не искал, поскольку искал только секса, развлечений на одну ночь. Почти всегда так и было. И тот факт, что когда-то я причинил Еве страдания, сводит меня с ума, но ни в коем случае не отталкивает меня от нее. Я хочу ее прощения. Оно мне необходимо.
Я просто не собираюсь отступать. Ее поведение, ее желание спрятаться от меня лишь раззадоривает.
— Кстати говоря, — отец, вновь заговорив, гремит ключами от машины, — Ева ведь придет завтра на занятие с Кианом? Мы давали ей отпуск, чтобы она успела подготовиться к учебному году и закончила незавершенные дела, но с завтрашнего дня она должна восстановить уроки.
Я пожимаю плечами, будто в безразличии.
— Не знаю. В последний раз мы виделись на вечеринке. Если увижу ее сегодня в универе, напомню. — Мое сердце бьется быстрее быстрого от представления, что я смогу наслаждаться
Евой. Хоть и издалека.
Когда мы с отцом, попрощавшись с Исабэл, уже собираемся выходить из дома, она предлагает развеяться вечером:
— Как насчет того, чтобы съездить в «Кароллу», когда вы, мальчики, освободитесь? Как раз, и с Евой поговорим, и с Бьянкой встретимся. Мы давно не общались.
Я вновь делаю вид, что мне все равно, а папа оптимистично смотрит на идею мамы. Он снова целует ее, подмигивает ей по-ребячески, а после вместе со мною спускается с крыльца.
Каждый садится в свою машину. Мы не разговариваем. Мне не хочется. Надеюсь, отцу тоже.