ГП. Падение во Тьму

Aye Macchiato

Гарри со вздохом покачал головой:

– Рон идиот. И он это только что доказал.

– Разве вы не друзья?

Гарри фыркнул, но тут же вернул себе спокойствие:

– Эм… в общем, да. Или мы просто привыкли так считать, но мы выросли, и наши пути немного разошлись. Думаю, наша проблема в том, что я повзрослел за последний год, о он… он - нет.

– О. Не хочешь сходить посмотреть как там ‘Ермиона?

– Она, скорее всего, убежала куда-нибудь поплакать, и даже если я её найду - все равно не смогу успокоить.

Гарри пригласил Флер

на последний танец, а потом группа собрала инструменты и ушла. Следом начали расходиться и оставшиеся ученики.

Гарри провожал Делакур до крыла, в котором остановилась делегация Шармбатона.

– Я отлично провела время, ‘Арри. Спасибо, что пригласил меня, - с улыбкой и озорными искорками в глазах сказала Флер, когда они остановились возле ниши: дальше их пути расходились.

– Я тоже неплохо развлекся, так что спасибо, что приняла мое приглашение, - усмехнулся Гарри, пожимая плечами.

Флер улыбнулась в ответ и пронзительно на него посмотрела. От этого взгляда тело Гарри начало приятно покалывать. Это был чужой, незнакомый ему вид магии. Поттер оценивающе посмотрел на Делакур, и когда любопытство пересилило, спросил:

– Что ты сделала?

Девушка виновато склонила голову, но улыбка на её губах была очевидна:

– Проверяла одну теорию. Скажи мне, ‘Арри, ты же гей, да?

Поттер пораженно на нее уставился:

– Эм… - начал он, но тут же закрыл рот. Испытующе посмотрев на Флер, он рассмеялся и, пожав плечами, ответил:

– Да. Как ты догадалось?

– Я вейла, ‘Арри, - закатив глаза, захихикала Делакур.

– Ну да, и я сразу понял, в чем дело.

– Только что я направила на тебя огромную волну моей ауры, а у тебя даже глаза не заблестели. А это значит, либо тебе не нравятся женщины, либо физически ты еще не дозрел. Но с последним у тебя точно все в порядке.

Гарри рассмеялся, снова пожимая плечами:

– И тебя это не беспокоит? А если бы я пригласил тебя на бал, когда ты уже…

– Я заподозрила об этом задолго до бала. Поэтому мой ответ не изменился бы.

А на это Гарри вопросительно приподнял брови.

– Ты совершенно спокойно ко мне подходил. Сначала до первого задания, а потом, чтобы пригласить на бал. И оба этих раза не было и намека обычной реакции на мою сущность.

– Ох, понятно, - кивнул Поттер.
– Так это тебя не беспокоит?

Флер рассмеялась:

– Беспокоит? Конечно, нет. Ты забавный, остроумный и умеешь поддержать разговор. А этот вечер прошел намного лучше, чем я ожидала, когда принимала твое приглашение.

Склонив голову на бок, Гарри ухмыльнулся:

– Что ж, я действительно рад, что тебе понравилось.

Усмехнувшись, Флер коротко кивнула, а потом склонилась ближе, и Гарри удивленно распахнул глаза, ощутив прикосновение её губ к своей щеке. Девушка отстранилась. В её глазах прыгали смешинки.

– Спокойной ночи, ‘Арри. И удачи во втором туре.

Гарри ухмыльнулся, сгоняя со щек румянец.

– И тебе удачи, - вернул он.
– Спокойной ночи.

Флер развернулась и скрылась

за дверью в нише.

Все это время Поттер наблюдал за ней. Он очень устал, хотя и развлекся неплохо. Даже больше, чем неплохо.

Со вздохом он оттолкнулся от стены, к которой успел прислониться, и направился в противоположную сторону. Над его головой кружил маленький жук, которого он отогнал взмахом руки, прежде чем взбежать по движущейся лестнице в башню Гриффиндора.

_ _

Он крутил стакан с бренди в своих маленьких, тонких пальцах, празднуя первые за столько лет День Рождения и Рождество в собственном теле.

На губах расползлась ухмылка. Что за нелепо-сентиментальные мысли лезут в голову. Тем более его оболочка еще очень отдаленно напоминает настоящее, человеческое тело, хотя контроль над магией постепенно возрастает.

Целые дни он проводит в компании Нагини, которая, к его удивлению, оказалась неплохой собеседницей. В любом случае он бы предпочел Хвосту именно её. Вот только выбор у него ограничен, и рождественские праздники приходится проводить с этой крысой.

Вздохнув, он поставил стакан на столик, стоящий рядом с его креслом, а потом к стакану присоединилась и книга, которую он читал. Это была старинная рукопись, но Барти как-то сумел её раздобыть. В книге говорилось о древней магии крови. Эта тема заинтересовала его и позволила выстроить теорию, по которой получалось, что маленькая Лили Поттер была не такой уж и светлой девочкой, какой её все считали, и не брезговала темной магией.

У него почти получилось понять, как в ту ночь выжил поттеровский щенок и почему его собственное тело развоплотилось. Он ненавидел неведение, все секреты, что он не раскрыл, вызывали в нем приступы ярости и еще большее желание разгадать не поддавшуюся ему тайну.

Помимо ярости он чувствовал, как утекает сквозь пальцы так необходимое ему время. А он застрял в этом отвратительном подобии жизни, душащем его своей скукой. Он ничего не может сделать и вынужден вновь постигать азы магии, совершенствуя свое мастерство. Его восприятие времени сильно искажено, ведь столько лет проплыли для него смазанным пятном, зато тогда его хоть не истязала скука.

Он был слишком занят восстановлением маленького количества своих сил и власти на протяжении тех тринадцати лет. Тринадцать лет! Ему там много нужно сделать, так много исправить.

Так много дел, а он сидит здесь, ни на что не способный.

Ему уже даже не хватает сил злиться на свое беспомощное положение.

Немного приподнявшись, он сдвинулся к краю стула, а потом осторожно спустил ноги вниз, становясь на них. В этом проклятом теле он чувствовал себя домовым эльфом.