Грань. Тень вампира
Шрифт:
— Ну вот, ты меня знаешь. А как мне тебя называть?
Катерина поворачивает голову, пытаясь разглядеть его лицо, но темнота глушит детали — заметен только высокий силуэт.
— Идан, — отвечает он.
Имя звучит красиво. Теперь Катерина хоть знает его. И ей нравится, как оно звучит, хотя она не хочет себе в этом признаваться.
Задумавшись, она не замечает очередную неровность под ногами — то ли камень, то ли корень, торчащий из земли. Нога цепляется, тело кренится
— Спасибо, — выдавливает Катерина, отстраняясь чуть резче, чем нужно.
Её не покидает ощущение, что он видит в темноте лучше кошки. Сам ни разу не споткнулся, а её ловит с лёгкостью, будто заранее знает, где она оступится. Это раздражает, но в то же время внушает странное чувство безопасности.
Они доходят до её дома. Катерина открывает дверь, пропуская Идана внутрь, и ведёт его на кухню. Свет лампы над столом кажется слишком ярким после ночной тьмы. Она ставит чайник на плиту, бросая через плечо:
— Будешь что-нибудь? Чай, кофе? Или вы только кровь пьёте?
Идан садится за стол, и на его губах мелькает ухмылка — та самая, что она видела в сквере, но теперь без тени угрозы.
— Кофе, — отвечает он, оценивающе глядя на неё.
Катерина хмыкает. Она и не ждала ответа на последний вопрос, но интерес к этой теме у неё появляется. Пока чайник вскипает, она решает копнуть глубже, и в ответ на взгляд Идана как можно более грозно смотрит ему в глаза. Красноватого отблеска в них вновь нет.
— У тебя тогда, в сквере, глаза были красноватыми. А сейчас нет. Почему?
— Они становятся такими после употребления крови, — говорит он, не отводя взгляда.
Его голубые глаза чисты, как стекло, без малейшего намёка на тот багровый отблеск. Катерина замирает, переваривая слова. Лика. Она ни разу не видела у неё такого оттенка. Значит, Лика не пила кровь?
Чайник закипает с резким свистом, выводя её из задумчивости. Катерина наливает в две чашки кофе и ставит их на стол, садясь напротив Идана. Делает глоток и спрашивает:
— Вампирам обязательно пить кровь?
— Нет, — отвечает он лаконично.
Она вздыхает, подавляя желание закатить глаза. Идан немногословен и кажется, что раскрутить его на объёмную беседу вряд ли возможно. Но он хотя бы отвечает.
— Тогда зачем ты укусил того мужчину в сквере?
— Узнать, какова его кровь.
Катерина морщится, вспоминая вкус собственной крови из детства — металлический, солёный, отталкивающий. Она тогда упала с роликов, разбила колено и лизнула ранку, но тут же сплюнула от отвращения.
Идан замечает её гримасу и улыбается — не насмешливо, мягко.
—
— Так проще, — отвечает он, не задумываясь.
Её брови взлетают вверх.
— Проще? Из-за тебя я думала, что схожу с ума!
Она хочет пробить его броню, достучаться до хоть какого-то сожаления, но Идан остаётся невозмутим. Его лицо — маска спокойствия, и Катерина понимает, что искать в нём сочувствие бесполезно. Он не психотерапевт, а она — не пациентка.
— Я планировал подменить твои воспоминания, но не вышло. Ты отключилась. Этого я не ожидал, — добавляет он, чуть наклоняя голову.
Катерина хмыкает, отпивая ещё кофе. Его слова звучат как оправдание, но не снимают с него вины. Скорее наоборот — подчёркивают, как мало он её понимал. Она задумывается, перебирая в памяти их встречи, и вспоминает лес после покупки шокера.
— А меня зачем укусил? — возмущение в её голосе нарастает, рука невольно тянется к плечу, где уже нет следов.
— Было интересно, — отвечает он так же просто.
Это переполняет чашу её терпения. Катерина чувствует, как внутри закипает буря. Ещё слово — и она выплеснет на него всё, что думает: от «бессовестного кретина» до слов, которыми кличут агрессивных бродячих псов. Но она сдерживается, глубоко вдыхая. Ей нужен отдых, а не ссора.
— Мне завтра на работу. Отложим разговор, — говорит она и встаёт. — Тебе есть куда пойти на ночь?
— Найду, — отвечает Идан, доставая телефон из кармана толстовки.
Его пальцы скользят по экрану, глаза следуют за движением. Катерина смотрит на него и чувствует укол совести. Он должен был улететь в Грань, а она его задержала. Ради чего? Просто поговорить? Теперь он ищет отель, а она стоит и злится на него за прошлое, которое словами не исправить. Разговор — её прихоть, и от осознания этого становится неловко.
— У меня есть свободная комната, — выпаливает она, уже зная, что пожалеет. — Можешь остаться.
Идан поднимает взгляд от телефона, секунду молчит, а потом кивает.
— Хорошо.
Катерина отворачивается, пряча смущение, и идёт к шкафу за одеялом. Её мысли кружатся, как листья в сквере, но одно она знает точно: этот разговор ещё не закончен.
***
Будильник разрывает тишину комнаты резким писком, и Катерина вздрагивает, выныривая из полудрёмы. Она тянется, выключает его и садится на кровати, потирая виски. Спала ли она вообще? Последние полчаса точно нет — лежала с открытыми глазами, глядя в потолок, где тени от веток за окном рисовали причудливые узоры.