Гранды. Американская сефардская элита
Шрифт:
В это время королем был меланхоличный Филипп IV, трижды правнук Фердинанда и Изабеллы и прапраправнук (по отцовской и материнской линии) Хуаны ла Лока, которая в результате королевских междоусобиц еще трижды появлялась в родословной короля как его прапрабабушка. Ему досталось тяжелое наследство ее безумия. Этот король был отцом жалкого некомпетентного человека, ставшего последним королем Габсбургов, Карлоса II, прозванного Карлосом Околдованным. Сам Филипп в свое время подозревался в том, что стал жертвой черного колдовства.
Именно этого короля мы видим на многих портретах Веласкеса — то вальяжно восседающего на коне, то властно стоящего в кружевах и оборках, сжимающего в руках огромную шляпу с плюмажем, с презрительным
О стойкости семьи Гомес говорит тот факт, что они смогли пережить почти полтора века инквизиции после эдикта о высылке, будучи тайными евреями. Очевидно также, что король и, вероятно, другие его придворные знали тайну Гомесов. Как бы то ни было, Филиппу было выгодно защитить Гомеса от инквизиции, а Гомес в ответ верноподданнически почитал своего короля. Когда сестра Филиппа вышла замуж за Людовика XIV Французского, Исаак Гомес назвал своего первенца Луи Мозесом Гомесом в честь нового шурина своего монарха. Хотя сын Филиппа однажды станет председателем одного из самых жестоких ауто-да-фе в истории, сам Филипп был более мягкой натурой, его мучили сомнения в себе, он был убежден, что в бедах Испании виноваты его прелюбодеяния и обещания, над которыми он, как ему казалось, не имел никакого контроля. Однажды он написал: «Эти дурные события были вызваны вашими грехами и моими в особенности. Я верю, что Господь Бог наш гневается и раздражается на меня и мои королевства из-за многих грехов, и особенно из-за моих....».
Король Филипп пообещал Исааку, что если офицеры инквизиции когда-нибудь покажутся ему слишком близкими, и если король узнает об этом раньше Исаака, то он сделает ему закодированное предупреждение. За ужином он скажет ему: «Гомес, лук начинает пахнуть».
День настал. К сожалению, к тому времени, когда послание царя дошло до него, времени хватило только на то, чтобы тайно вывезти из страны жену и сына Исаака. Оставшись дома, чтобы привести в порядок свои дела, Исаак был арестован и брошен в тюрьму. Прошло несколько лет, прежде чем он смог успешно выкупить свой выход, а к тому времени его друг царь уже умер. Он был вынужден отправиться привычным путем — через Пиренеи во Францию, где присоединился к своей семье.
В 1685 г. Нантский эдикт был отменен, во Франции начались религиозные волнения, а по всему континенту распространялись новые настроения реакции. Исаак благоразумно решил перебраться в Англию, где у него также были друзья и родственники. В Лондоне благодаря своим связям Исаак Гомес получил «письмо о денизации», что в буквальном смысле делало его денизеном, или свободным жителем страны. Это был важный документ для иностранца, который не принято было выдавать евреям. Он свидетельствовал о том, что гомезы являются привилегированными лицами, обладающими всеми правами британского гражданства, за исключением права занимать государственные должности. Однако, несмотря на все эти преимущества, сын Исаака Луи — уже молодой человек — решил, что хочет попытать счастья в Америке.
Когда до Нью-Йорка дошла весть о том, что к ним едет представитель знатного рода Гомесов, в маленькой общине сефардов поднялся большой переполох, особенно среди матерей незамужних и пригодных для жизни дочерей, которые тут же стали получать инструкции по обращению с Гомесом. Говорили, что гомесы
Луис Гомес (в Америке он переделал свое имя на английский манер — Льюис) устроился в небольшой магазин в нижней части Манхэттена, торгуя товарами широкого потребления. Но вскоре он увидел, какое значение для молодой колонии приобретает пшеница. Пшеница, выращиваемая на территории нынешнего пригорода Вестчестер Каунти, а также в Вест-Индии, продавалась через Атлантический океан и была очень выгодным товаром. Сосредоточившись на торговле пшеницей, Луи вскоре смог написать своему отцу в Лондон, что торгует пшеницей «в огромных масштабах». Он становился богатым человеком.
В 1705 г. Луис Гомес был причислен к свободным горожанам, а в 1710 г. «мемориал», который, конечно, мог быть в некотором роде взяткой, от Луиса Гомеса убедил городской совет Нью-Йорка дать ему разрешение на отправку пшеницы на Мадейру, хотя ряд ходатайств других людей были отклонены. В 1728 г. он был избран парнасом конгрегации «Ширит Исраэль» — необычная честь, ведь он был иммигрантом и новичком в общине, среди семей, проживавших в Нью-Йорке на протяжении двух и трех поколений. Именно под его руководством были собраны средства на строительство первой нью-йоркской синагоги на Милл-стрит. Луис Гомес был таким же широким филантропом, как и Леви: его имя также фигурирует в списке тех, кто внес свой вклад в строительство шпиля церкви Тринити. Умирая в 1740 г., Луи Гомес завещал своему старшему сыну «пару серебряных украшений для пяти книг Моисея, весом 39 унций». Завещание стало традицией в семье, и серебряные украшения, гладкие от возраста, передавались от старшего сына к старшему сыну на протяжении семи поколений.
Дэниел, третий из шести сыновей Луиса Гомеса, оказался еще более предприимчивым, чем его отец. В возрасте четырнадцати лет Дэниел присоединился к отцу, занявшись торговлей пшеницей и Вест-Индией, и в ходе своих странствий он, как и его отец, познакомился и женился на представительнице древнего и уважаемого ямайского рода Ребекке де Торрес. Когда через пять лет она умерла при родах, Дэниел женился на другой представительнице Вест-Индии — Эстер Леви из Кюрасао.
С самого начала деятельности Дэниела дела шли хорошо. Начав с таких товаров, как пшеница и вест-индский сахар, он стал приобретать другие товары и продукты. Вскоре он уже торговал не только с Мадейрой, но и с Барбадосом, Кюрасао, Лондоном и Дублином. В 1751 г. в газете New York Gazette появилось объявление о новой партии товаров Даниэля из Ливерпуля, в том числе:
... глиняная посуда в бочках и ящиках, чеширский сыр, сахар, столовые приборы, олово, точильные камни, угли и другие товары, слишком утомительные для упоминания».
Беспечный тон последней фразы свидетельствует об успехе рекламодателя.
Список имен людей, с которыми Дэниел Гомес вел дела, похож на список «Кто есть кто» колониальной Америки. Среди его клиентов были Джордж Клинтон, Уолтер Франклин, Роберт Ливингстон, Миндерт Шуйлер, Исаак Сирс, Джон де Пейстер и Корнелиус Тен Брук из Олбани; Валленбурги из Киндерхука; Кипы из округа Датчесс; Эйбелы, Бринкерхоффы, Бикманы, Барроны, Богартсы, Рутгерсы, Ван Кортландты, Ван Виксы. Его корреспонденция и счета направлялись в такие удаленные от колонии города, как Ньютаун, Нью-Рошель, Брунсвик, Гошен, Хантингтон, Бушвик, Олбани, Хэмптон и Ойстер-Бей. Он торговал и с другими колониями, его сделки распространялись на Бостон, Нью-Хейвен, Норуолк, Нью-Лондон, Аллентаун, Ланкастер, Филадельфию, Принстон, Мэриленд и Южную Каролину.