Грани одиночества
Шрифт:
Ткань мешала, и я стянула ее с длинных, ровных ног любимого, открывая своему жадному взору его напряженный член. Боги этого мира были щедры к нам, подарив Сэпию большой и даже красивый орган: светлый, с розовой головкой и темными дорожками вен, бежевой мошонкой. Я как зачарованная любовалась им, гладила, ласкала, слушая сдавленные стоны и вскрики, от которых у меня самой давно лоно налилось горячей, влажной тяжестью, но я не могла остановиться, продолжая свои исследования, пока Сэпий не закричал, излившись мне в руку.
Я нежно целовала любимого, пока
— Теперь моя очередь, — хрипло сказал арахнид, целуя ушко. От неудовлетворенного желания, легкое касание его губ вызвало волну горячих мурашек по всему телу, заставляя меня ерзать под ним в попытке сильнее прижаться к моему мужчине.
Я чувствовала, как его напряженный орган упирается мне в живот, и потянулась к нему рукой, но Сэпий перехватил ее и завел мне за голову, а сам стал покусывать и сосать мои груди, проникая длинными пальцами под трусики.
От обилия ощущений я совсем потерялась в охватившем меня возбуждении. Любимый нашел чувствительную точку и стал медленными круговыми движениями ее гладить, рассылая по моему телу невероятно острые волны наслаждения.
Внутри меня росло дикое желание заполнить тянущую пустоту внутри. Мне было почти больно от томления. Я просила, умоляла, хныкала, впиваясь ногтями в спину Сэпию в попытке притянуть его ближе, пока он не сдался и не опустился, упираясь своим членом мне в лоно.
— Ты правда этого хочешь? — хриплым низким голосом спросил мой мужчина, заставив посмотреть ему в глаза.
— Больше всего на свете, — честно сказала я, раскрываясь ему навстречу. Сэпий застонал и толкнулся в меня. Сначала немного, лишь скользя горячей, твердой плотью по мокрым складочкам, а потом вошел в меня.
Вопреки ожиданиям, никакой боли или дискомфорта не было, только непривычное ощущение наполненности и давления горячего тела. Я расслабилась и сама стала подаваться навстречу замершему мужчине.
Мы начали извечный танец сначала осторожно, неуверенно, а когда страсть захватила нас полностью, то горячо и неистово. Томление переросло в горячую лавину удовольствия, которая накрыла нас одновременно, заставляя кричать и содрогаться.
— Я люблю тебя, — услышала я жаркий шепот, прежде чем уснуть самой счастливой женщиной на свете.
Глава 8
Как мне нравилось просыпаться от поцелуев Сэпия…
Я потянулась, выгибая спину, и мою голую грудь обожгли его губы, заставляя распахнуть глаза и застонать от откровенной ласки.
— Доброе утро, — промурлыкал мужчина, подминая меня под себя.
Почувствовав прикосновение его голого тела к моей коже, я задохнулась от наслаждения и притянула к себе еще ближе, желая ощутить его тяжесть. Сэпий охотно отозвался на мой порыв, и мы продолжили наше сладкое скольжение.
Мой невероятный мужчина сводил меня с ума одним взглядом своих золотых глаз. Он стал для меня необходим как воздух, въелся под кожу, пропитал собой насквозь, но я была счастлива
Если есть в мире мужчина, которому я доверяла безгранично, то это он — Сэпий.
Мы целовали друг друга, гладили, исследуя каждый сантиметр кожи, и не могли насытиться нашей близостью. Я не знаю, сколько это продолжалось, но нашу идиллию прервало громкое цоканье лап по полированному полу.
— Аллаиде необходимо питаться, она истощенна, — проскрипел недовольный Диззи.
— Спасибо, тень, мы увлеклись, — сказал мой мужчина, прикрывая нас одеялом, пока паучок сервировал нам завтрак.
Я покраснела.
Есть действительно очень хотелось, но было так неловко перед гнездом. Они ведь чувствуют то же что и Сэпий, или уже нет? Нужно уточнить.
Когда Диззи закончил сервировку, я быстро накинула халат и сбежала в ванную, где долго приводила в порядок как свое тело, так и мысли. За последние несколько дней произошло столько всего, что голова просто шла кругом.
Сейчас больше всего мне хотелось какого-то домашнего уюта, уверенности в том, что мое безоблачное счастье, которое нам с Сэпием далось не так уж и легко, не отнимут, но беспокойные мысли упорно пробивались в мою голову.
Давно ничего не было слышно от императора, и загадочный некромант мог объявиться. Я постаралась выкинуть все плохие мысли из головы и освободила ванну Сэпию. Дожидаясь его, я не удержалась и съела сладкий горячий пирожок с яблоком и корицей.
— Диззи, я никогда не интересовалась, но откуда вы берете пищу для меня и Сэпия? — задала я давно мучивший вопрос.
— При храме Поклонения работают люди, монахи. Мы обеспечиваем их мясом, фруктами и золотом для содержания обители, а они готовят еду гнездовым и аллаиде, — рассказал мне ткачик.
— Здорово. Я хотела бы к ним сходить. Познакомиться с теми, кто служит арахнидам. Просто люди, с которыми я столкнулась, прежде чем стать аллаидой, отзывались о вас пренебрежительно. Было бы интересно узнать, что движет теми, кто отрекается от обычной жизни, чтобы служить Гнезду.
— Здесь недалеко. Позавтракайте, сходите к детям — они скучают и капризничают, — а потом мы посетим монахов, — распорядился мой ответственный друг.
— Конечно, мы давно не видели малышей. Хочу извиниться перед всем гнездом, просто мы так долго ждали возможности быть близкими по-настоящему, что забыли обо всем и доставили вам неудобства, — сказала я, краснея.
— Аллаида и ее муж подарили нам много неведомого ранее счастья, никаких неудобств. Но маленькие гнездовые не чувствуют Сэпия и наше гнездо, поэтому остро нуждаются в общении. Обычно к моменту, когда они начинают все понимать, подарившего жизнь уже нет, а аллаида не интересуется ими, но Алла и Сэпий избаловали их своей любовью, они скучают и требуют вашего внимания, — пояснил мне паучок.