Грех и чувствительность
Шрифт:
Шей переступил с ноги на ногу.
– Нет. В его библиотеке.
– Значит, он напивался в одиночестве. А ты не остановился подумать, что могло побудить Валентина совершить такой нехарактерный для него поступок и напиться в одиночестве?
– Возможно, он ужасно чувствовал себя после того, как сказал что-то, что ранило чувства Нелл? – предположил Закери, толкнув Шарлеманя локтем в спину.
– Как будто Деверилл что-то чувствует.
– А ну признавайся, когда это случилось? – спросил Себастьян, злость и разочарование пробегали по его позвоночнику. Черт побери. Маркиз – единственный человек, которому Элинор казалась склонной доверять, а сейчас не только
– Прошлой ночью, – пробормотал Шей. – Поздней ночью.
– Так как он все еще не вызывал тебя, то я заключаю, что Валентин находится в настроении прощать. Ты извинишься перед ним.
С потемневшим лицом, Шей покачал головой.
– Я не сделаю этого.
– Ты это сделаешь, или я сделаю это от твоего имени.
– Ты тоже настроен прощать всех и каждого, Мельбурн.
Себастьян фыркнул.
– Скажи об этом Нелл. Ты можешь оставить Деверилла в покое сегодня, чтобы он мог чем-нибудь занять себя, но сделай это завтра, Шарлемань. Я думал, что ты – здравомыслящий брат.
– Послушайте, – в негодовании вставил Закери, но оба брата проигнорировали его.
С проклятием средний брат Гриффин выскочил из комнаты. Закери потянулся за сигарой и зажег ее от свечи на столе.
– Все так замечательно запутано, не так ли? – прокомментировал он. – И спасибо тебе за оскорбление.
– Ты не был слишком полезен, Закери. Я на самой середине проверки счетов. Уходи. И пошли обратно Риверса.
Закери встал.
– Следи за тем, чтобы не оказаться без союзников, Мельбурн. С твоей подачи Нелл начнет казаться вполне разумной.
Герцог вздохнул. Ничто из происходящего не было разумным, и чем быстрее все придут в чувство, тем лучше.
Однако это напомнило ему кое о чем. Бросив взгляд в сторону неплотно закрытой двери, Себастьян вытащил из ящика стола лист бумаги, быстро просмотрел его, чтобы убедиться, что он достал правильный документ, и поднес его к свече у своего локтя. Как только пламя охватило бумагу, он бросил ее в камин. Нет смысла оставлять эти записи здесь, где Элинор сможет их найти.
Горячий воздух, просачивающийся из дверей, превращался в туман, когда Валентин позволил одному из лакеев Халфакса взять у него пальто, шляпу и перчатки. Он почти пренебрег посещением этого приема, но после нападения Шарлеманя маркиз не собирался доставлять удовлетворение этой горячей голове, наводя на мысли, что брат Элинор запугал его. И, кроме того, он не видел ее целый день и хотел извиниться перед ней.
Почему он был не прав, Валентин не знал, но принести извинения имело смысл. Элинор была умной и сострадательной, и именно она плакала. Следовательно, он зашел слишком далеко, выражая свое проклятое мнение. Маркиз не собирался заставлять ее плакать.
Маркиз не хотел, чтобы произошли слишком многие события, касавшиеся ее. И он знал себя достаточно хорошо, чтобы осознавать, что лучшее, что он мог сделать для Элинор Гриффин – это держаться от нее подальше. Его освободили от его обязанностей следить за ней, и он благодарен Богу за это. И, конечно же, при первой возможности Валентин отправился на ее поиски.
Когда маркиз вошел в бальный зал, услышав, как важничающий дворецкий объявляет о его присутствии, то сразу же увидел ее. Девушка была в новом творении мадам Констанцы из желтого и красно-коричневого шелка, и оно выглядело так, словно легчайший ветерок сможет сдуть ткань
Элинор обернулась, когда дворецкий закончил объявление. Ее глаза встретились с его глазами, а затем скользнули прочь, когда к ней приблизился лорд Джон Трейси. Замечательно. Джон Трейси. Маркиз даже не знал, что этот ублюдок вернулся в Лондон. Трейси, скорее всего, обходил все вечеринки, развлекая девиц историями о своих геройских делах на Полуострове [19] .
19
Имеется в виду Пиренейский полуостров, где во время повествования английский войска сражались с армией Наполеона Бонапарта.
Некоторое время Валентин стоял, наблюдая за ними, за тем, как ее щеки слегка порозовели и на губах появилась нежная, удивленная улыбка. Когда кто-то приблизился и закрыл ему вид, маркиз не смог удержаться и нахмурился.
– Деверилл, – пробормотал Шарлемань Гриффин, протягивая ему руку.
– Какого черта тебе надо? – ответил Валентин, отказываясь пожать протянутую руку.
– Я хочу извиниться. За прошлую ночь, – проговорил Шей, стиснув пальцы и снова опуская свою руку.
– Почему, во имя дьявола?
Шарлемань некоторое время изучал маркиза.
– Ответить честно?
– Если желаешь.
– Потому что Мельбурн приказал мне сделать это.
– Давай кое-что проясним, хорошо? Если бы я не был пьян, то ты не смог бы ударить меня. Но так как ты это сделал, то я надеюсь, что твои причины для этого были достаточно вескими, и поэтому извинения не требуются.
– Ты странный человек, Деверилл.
– Я думаю, что это имеет смысл. Не делай чего-либо, если только ты не должен это сделать. – Его мысли машинально перенеслись к полуночному плаванию в крестильном пруде, и занятиям любовью после этого. Если следовать его собственной философии, то маркизу нужно еще немного подумать. С недавних пор он чертовски много времени посвящал этому занятию.
– Я не хочу иметь тебя своим врагом, Деверилл.
– Тогда никогда не делай этого снова. – Бросив взгляд через плечо Шея, Валентин увидел приближающегося Мельбурна. – И еще один маленький дружеский совет. На этот вечер клану Гриффинов лучше оставить меня в покое. – Кивнув, он направился к столу с закусками, оставив двух братьев стоять в центре комнаты позади себя.
Учитывая то, что он обесчестил их сестру, вероятно, ему следовало попытаться быть более терпимым. Но сознание маркиза в последние несколько дней превратилось в такую раскручивающуюся карусель, что он едва мог сохранять равновесие. Элинор отправилась танцевать вальс с Трейси, и, кажется, считала для себя обязательным не смотреть на Валентина снова. Тогда, вероятно, девушка собирается найти кого-то еще, с кем она сможет повторить свое приключение.
Его кулаки сжались. Нет, все было гораздо хуже. Это никогда не было просто удовольствием на один вечер. Она искала свой момент свободы, нашла его и сейчас намеревается полностью вернуться под крылышко Общества. А насколько он знает клан Гриффинов, то это означает замужество.
Джон Трейси будет прекрасной перспективой для этого. Ад и все дьяволы, он уже получил повышение до майора, если то о чем болтают, правда. Молодой, преданный своему делу, привлекательный брат графа Хефлина к тому же имел гарантированный доход от имений, управление которыми передал ему его брат.