Греховный поцелуй

Ридли Эрика

– Неужели? – Смех леди Стентон походил на звон стекла. – В таком случае почему все годы, что я ее знала, она проводила взаперти на чердаке? Потому что она была ведьмой, как и вы. Вот почему. Ее муж никогда бы не унизился до женитьбы на ней, если бы не думал, что она своими талантами поможет ему за игорным столом.

Эванджелина не сводила глаз с отражения леди Стентон.

– Ее дар был в таких случаях бессилен.

– Как он и выяснил, мисс Пембертон. И советую вам забыть о шашнях с Лайонкрофтом. Он заслуживает лучшей партии, чем вы.

Она повернулась к горничной:

– Думаю,

сегодня больше подойдет жемчуг, а не золото.

Эванджелина крепко обхватила себя руками, чтобы не поддаться искушению броситься на леди Стентон и выцарапать эти холодные бесцветные глаза.

– Нет, не эти жемчуга, другие. Вон те.

Леди Стентон встретила в зеркале взгляд Эванджелины:

– Я попросила вас о простой услуге.

– Вы просили о невозможном. Даже Сьюзен сказала, что не готова к этому.

– Мисс Пембертон, постарайтесь относиться к жизни как взрослый человек. Сьюзен утратила право общаться с респектабельными джентльменами, а я решительно не хочу, чтобы она осталась старой девой, какой, несомненно, будете вы. Лайонкрофт – богатый, привлекательный и умный сын уважаемого человека, виконта. Он подойдет. Другое жемчужное ожерелье, девушка. И мне предстоит стать матерью невесты.

– Но это не так, – огрызнулась Эванджелина. – Он не хочет брать ее в жены.

Улыбка леди Стентон была способна заморозить даже лаву.

– Едва ли это имеет значение.

Эванджелина развела руками:

– Конечно, имеет. Он сам себе хозяин и твердо решил остаться холостяком.

– А я не менее твердо решила, что он женится на моей дочери, – возразила леди Стентон, хмурясь. – Подлинные джентльмены, принадлежащие к высшему обществу, строят семью с молодыми леди, такими, как моя Сьюзен. Она красива, хорошего происхождения, образованна, хорошо воспитана и богата. А у вас нет ничего. Вы ничто.

– Я ничто? – повторила Эванджелина и, подавшись вперед, оказалась за спиной леди Стентон, почти нависая над ней. В зеркале отразилось ее запачканное грязью платье. – Я женщина. Я личность. Я всегда была добра к другим и старалась помочь. Вы же никогда ни о ком не заботились, кроме себя самой!

– И моей дочери. Мы с ней в первую очередь заслуживаем моей заботы, так же как и вашей. Если бы у вас была хотя бы капелька ума, вы бы забыли о своей дерзости и помогали мне соединить Лайонкрофта и Сьюзен. Я приказываю вам сделать это.

Из горла Эванджелины вырвался сдавленный смех.

– Вы мне приказываете? Вы написали моему отчиму и давным-давно утратили возможность воздействовать на Лайонкрофта, если она и была когда-нибудь. Я вам ничем не обязана.

Речь Эванджелины была прервана стуком в дверь, и она, не договорив, пересекла комнату и распахнула дверь, не спрашивая разрешения леди Стентон.

Лакей, изо всех сил стараясь не смотреть на лица присутствующих, вручил Эванджелине два квадратных листка бумаги и тотчас же вышел.

– Ну что там еще, несносное вы существо?

Эванджелина бросила на пол листок, на котором было написано «леди Стентон», и развернула другой, на котором стояло ее имя.

«Моя

дорогая мисс Пембертон!

Джейн Хедерингтон от всего сердца приглашает вас присоединиться к празднованию по поводу ее тринадцатого дня рождения. Мы встретимся в час дня в парадном саду, где намечается пикник. За этим последует запуск змеев и игра в шары.

Искренне ваша, Джейн».

– Девушка, – распорядилась леди Стентон. – Дай мне бумагу.

Горничная метнула в Эванджелину непроницаемый взгляд, положила жемчуг и щетку для волос на туалетный столик и подняла письмо. Эванджелине показалось, что она была готова задушить этими жемчугами свою госпожу.

– В час, – воскликнула леди Стентон. – Но до праздника остается всего час. Я должна закончить свой туалет. Сделайте хоть что-нибудь полезное, мисс Пембертон. Ступайте и найдите Сьюзен. Позаботьтесь, чтобы она была одета и выглядела наилучшим образом.

Сначала у Эванджелины не было намерения навещать Сьюзен, но поскольку ярость ее вызвала не дочь, а мать, желание поговорить с подругой перевесило намерение позлить леди Стентон.

Прежде всего, ей надо было переодеться во все свежее. В гардеробной она выбрала платье, которое выгодно подчеркивало ее красоту.

Что же касалось волос, то… как обычно, с ними едва ли можно было что-нибудь сделать. И все же почти час она просидела неподвижно, чтобы Молли могла придать вид прически ее неуправляемой гриве.

Поблагодарив Молли за то, что пришлось потрудиться над ее непокорными волосами дважды за утро, Эванджелина расправила плечи и вышла в холл.

Сьюзен тут же присоединилась к ней и пошла рядом.

– Вы видели приглашение Джейн? Я искала вас после завтрака, но нигде не смогла найти.

– Я… болтала с вашей матерью, – сказала Эванджелина уклончиво. – Я получила приглашение. Это очень мило. Вы направляетесь на пикник?

– Я надеялась, что мы будем там обе. – Сьюзен взяла Эванджелину под руку. – Вы знаете, что я плохо ориентируюсь. Но скажите мне, что же вы обсуждали с матерью? Пожалуйста, не говорите, что меня скомпрометируют во время пикника. Она сегодня уже сообщила мне, что предстоит решающий день, но, откровенно говоря… я предпочла бы съесть пару сандвичей, прежде чем мое имя будет соединено с именем Лайонкиллера навсегда.

Похоже, что сегодня и в самом деле наступал решающий день. Эванджелина усилием воли заставила себя разжать зубы:

– Пожалуйста, перестаньте называть его Лайонкиллером. Я не думаю, что он убийца.

– Правда? – Сьюзен уставилась на нее. – У вас было видение? Или вы говорите это только потому, что подружились с ним?

Подружилась? Эванджелина проглотила свой безрадостный смех. Неужели друзья прижимают друг друга к стене и обмениваются страстными поцелуями, тая в объятиях друг друга? Разве друзья требуют друг от друга услуг в обмен на благодеяния и видений в обмен на свободу? Она покачала головой. Ее отношения с мистером Лайонкрофтом было трудно определить словами, но никак нельзя было назвать дружескими.