Грешник
Шрифт:
— В зависимости. Каким способом?
Боже, я любил умных людей.
— Особые гости, — сказал я, поворачивая свой телефон, чтобы он мог увидеть.
— Мда, шумно, — подытожил Джереми. — Ладно, этот третий файл. Надо делать так?
Он сыграл небольшой отрывок, чтобы я мог понять, какой именно он имеет в виду.
— Слышишь это? — сказал я Лейле, которая подняла взгляд с отвращением на лице. — Работаем с этим. Надевай свою мыслительную кепку.
Я не знал, надевалась ли мыслительная кепка поверх ее дредов.
— Коул? — Девид… Дерек… Деймон… Данте? спросил
— Йес.
— Мои ребята надевают наушники. Дайте мне знать о громкости в ваших ушах, и потом я уравняю ее здесь. Мы все подключены. Какое рабочее название этого трека?
— Бензинная Любовь, — ответил я.
Данте напечатал это.
— Мило.
— Предсказуемо, — ответила Лейла из-за установки.
Я ощетинился.
— Нет ничего предсказуемого ни в бензине, ни в любви, дорогуша. Почему бы тебе не вернуться к плевать-что-будет-завтра состоянию?
Лейла пожала плечами и прошлась по установке.
Было неплохо. Но…
Я хотел Виктора
Я хотел Виктора
Я хотел Виктора
Я дал себе подумать об этом всего секунду, а потом поежился и развернулся к своим клавишам. Опасения все еще терзали меня. Я думал об открытом рте Изабел на моем, возвращаясь обратно в кондитерскую.
Потом мы взялись за работу.
Запись в студии даже отдаленно не похожа на живую игру. В живой — все и сразу. Никаких поправок, никаких устранений проблем, просто пропуск через себя. В студии, если подумать, все складывалось в пазл. Было легче сначала записать концы, но иногда ты еще даже не мог сказать, каковы они будут. Иногда самой тяжелой частью было решить, какой трек сводить первым — какой трек станет фундаментом. Вокал? Но что если они не попадали в такт или выходили за рамки положенного? Потом барабаны. Но они оставляют тебя ни с чем, все равно будто ты начал все заново с нуля. Потом клавиши создавали аккорды и тон. Их, должно быть, будут перезаписывать, но это было хоть что-то.
Больше всего мне нравилось начинать и заканчивать самому, в любом случае.
Мы работали около часа, в течении которого я ненавидел Лейлу все больше. Не было ничего неправильного в ее игре. Она была нормальной. Но Виктор был лучшим музыкантом среди всех нас. Другие группы всегда пытались украсть его у нас. Волшебные руки. Лейла была просто человеком с барабанной установкой.
Насколько глупым я был, решив, что я могу просто прийти в студию с любыми другими музыкантами и выйти с чем-то, хоть отдаленно напоминающим «Наркотику». Не глупым. Самоуверенным. Я был «Наркотикой», но также Джереми и Виктор.
Через час «Бензинная любовь» больше звучала как «Скипидарное безразличие».
Я был в ужасном настроении к тому времени, как стали приходить мои гости.
— Я думал взять кофе, — сказал Леон, шагнув внутрь. Камеры шокировано повернулись к нему — беспомощные,
Он протянул мне энергетик. Я необоснованно был рад увидеть его.
— Леон, я люблю тебя, — сказал я, принимая банку. — Женись на мне и сделай из меня лучшего человека.
— Оу, ладно, — сказал Леон. Он протянул еще одну Джереми, который покачал головой, но сказал:
— Все равно спасибо, чувак, — он привез свою банку зеленого чая.
Лейла шмыгнула носом и взяла свой чайный гриб.
— Кто это?
— Особые гости, — ответил я.
Она сказала без особого энтузиазма:
— Все гости — особые.
Вошли пассажиры Леона: двое копов из первой серии. В униформе. Один из них, как мне был известно, на самом деле закончил свое дежурство часом ранее, но согласился прийти в униформе, чтобы улучшить эффект от бомбы. Я не был идиотом. Я понимал, что никто не узнал бы их без униформы.
Я надеялся, что Беэйби впечатлила моя хитрость. Конечно, ей пришлось признать насколько неимоверно блестяще было вызвать копов обратно. Мне правда хотелось попросить Леона участвовать в этом, но я знал, что он согласится, чтобы меня осчастливить, а потом возненавидит это, когда его узнают в продуктовом. Так что, я так и не попросил его, хотя, у меня в голове Леон видится великолепным периодическим персонажем в шоу. Папа/брат/дядя/парень каждого.
Но мне хотелось, чтобы Леон был счастлив. Такова был миссия. Ну, одна из них.
Я обменялся любезностями с копами, просто вежливое вступление, типа спросить у них, прыгали ли они когда-то с парашютом или была ли у них лысая собака. Потом мы перешли к делу.
Фишка была в том, чтобы найти что-то для копов, что они смогут осуществить в студии без особых практических навыков. Конечно, один из них плоховато играл на басу, но это было не суждено обрезать для студийного трека. Хотя, они могли бы взять на себя перкуссию[25]. Это будет мешать барабанам, но, вообще-то, все, что раздражало Лейлу, было бонусом.
Все копы сидели на хлопай-топай штуковинах, и оказалось, что девушка-полицейский (Дарла? Диана?) имела оперную подготовку, так что мы добавили немного дикости ко всему этому. Данте и понятия не имел о том, как использовать микшерный пульт или, может, у него не было ни единой идеи, как совместить нас, но все было в порядке, потому что кое-кто, чье имя звучало, как мое, был волшебником с синтезатором и мог управлять голосом, как будто это никого не касалось.
Все превращалось в нечто довольно хорошее. Это не было синглом, но начинало звучать, как один из тех чуждый-условностям[26] треков, которым поклонялись некоторые фанаты, культовая классика, которой каким-то образом удалось быть проигрываемой еще долго после треков покруче, взорвавших чьи-то колонки. Несколько часов внутри, и я был довольно хорошего мнения о жизни. Это было не совсем смыслом, — им была Изабел — но это было подпунктом и хорошо работало.