Грешники
Шрифт:
Он втыкает лопату в сугроб, сбрасывает рукавицы и подходит ко мне достаточно близко, чтобы облачко пара из его рта дарило мне в нос.
Пахнет крепким кофе и зубной пастой.
— Отвертка, тут такое дело. — Вообще без стеснения, медленно и почти лениво, поглаживает большим пальцем ямочку на моем подбородке. У него такая же, но по-мужски более глубокая и брутальная.
Наклоняется еще ближе.
Теперь мы настолько рядом, что когда шепчет на ухо, я чувствую колючки его щетины у себя на коже.
— Я пошутил насчет друзей.
Глава 82
Я
Сначала на полшага, потом еще на шаг.
Он следит за моим медленным бегством, но просто медленно сует руки в передние карманы джинсов, как бы показывая, что преследование в его планы не входит.
Внутри меня что-то ноет. Это та часть меня, которая каким-то образом сохранилась с тех времен, когда я мечтала о том, чтобы в моей жизни был вот такой Великан — умный, в меру нахальный, настойчивый и без проблем в детско-родительских сценариях, как это можно сейчас говорить.
Только той меня больше нет, даже если каким-то чудо внутри сохранилась ее бледная тень.
Есть я — Мария Александровна Лисина, трудоголик, карьерист, вдова с разбитым сердцем и мать-одиночка замечательной девочки.
Мне больше нечем любить.
«Моя любовь» лежит в прямоугольном деревянном ящике под двумя метрами земли.
— Хороший способ заманить женщину на свою территорию, — я стараюсь говорить спокойно и вежливо, как учил Гарик. Вежливость — лучшее оружие против любых ЧП.
— Кажется, это ты попросила забрать тебя на Новый год, — так вежливо напоминает Стас.
— Да, прости, черт…
Нужно срочно придумать какую-то умную фразу или уместную шутку, чтобы спустить момент на тормозах, а потом на будущее вдолбить его в память с пометкой: «Вот до чего доводит твоя импульсивность». Ее и Лисица как специально охотно резвится в снегу, и не дает повода сбежать с ней в дом.
— Отвертка, слушай… — пытается начать Стас, но я его перебиваю.
— Извини, но я не подхожу на роль женщины в «группу здоровья», — слышу свой сухой и почти официальный голос. — Может быть, произвожу такое впечатление, но клянусь, что так происходит точно без моего умысла. Я не хочу заводить никакие отношения, Стас — ни постельные, ни романтические. Мне жаль, что твои праздники пройдут скучно из-за меня. Если ты скажешь точный адрес, я попрошу водителя забрать нас с Дашей и твой Новый год еще можно будет спасти.
Он внимательно слушает, лишь пару раз как-то очень задумчиво качнувшись с пятки на носок. Невозможно угадать, о чем думает — как ни старайся. Но мне не хочется его обижать.
— Ты первый мужчина, кроме моего мужа, кто отнесся ко мне действительно хорошо. — Почему-то именно это говорить тяжелее всего.
— Твоего умершего мужа, — поправляет Стас, и приседает на корточки, чтобы забрать у Даши веревочку с варежки, которую тут же повязывает на черенок лопаты.
— Он мой муж так или иначе. Не важно, как ты это называешь — я замужняя женщина.
— По-моему, Отвертка, ты нашла хороший повод держаться на расстоянии от всего мира.
— Спасибо, док, — не к месту
— Ну да, ну да, — кивает Стас, помогая Даше справится с веревочкой, которая ей теперь понадобилась обратно. Может, он ничего и не знает о детях, но мой «деть» об этом не в курсе и прекрасно с ним ладит.
Лисица снова сует ему «подарок», и на этот раз с любопытством топает в сторону самого большого сугроба. Пинать ногами снег — это вот прямо ее.
— Ты не была замужем, Отвертка. Ты была на реабилитации после бывшего урода.
— Не помню, чтобы разрешала устраивать мне разбор полетов.
— Не помню, чтобы говорил, что мне нужно твое разрешение.
— Тогда держи свое мнение при себе — ты имеешь на него полное право, а я имею полное право ничего об этом не знать.
Последние слова получаются резкими и почти грубыми, и мне приходится сделать глубокий вдох, чтобы больше не забываться.
— Прости, — мягче и с протянутой рукой дружбы, — я не хотела тебя обидеть.
— Не имею привычки обижаться на женщин, — одними губами улыбается он, но глаза продолжают смотреть с пристальностью сканера. Вижу, что ему очень хочется продолжить, но когда Стас открывает рот, он говорит уже не обо мне. — Мне не нужна женщина для группы здоровья, Маш. Не все мужчины — озабоченные больные сексоголики, хотя в определенном возрасте у меня был «гон» как у всех молодых лосей. Прошло вместе с прыщами. Все-таки я предпочитаю находиться с женщиной в нормальных отношениях — ну, знаешь, старомодных, со свиданиями, кино и парными чашками.
— И что — каждую потом в ЗАГС? — Я прячусь за иронией — это настолько очевидно, что он с пониманием кивает.
— Не все нормальные взрослые отношения должны заканчиваться штампом в паспорте. Иногда люди просто встречаются, притираются, но, когда у них не клеится — они расстаются без битья посуды.
— Ты слишком хорош, чтобы быть настоящим.
— Ага, сейчас корону протру и нимбы отполирую.
— Ну не обольщайся — на целый нимб ты еще не наговорил.
Мы обмениваемся улыбками, и это немного понижает градус серьёзности разговора, подтирает его острые углы невидимым ластиком.
— Ты мне нравится, Маша.
— Вот так сразу в лоб?
— Не вижу смысла скрывать очевидное, — глядя прямо мне в глаза.
Мне должно быть безразлично его признание, но оно меня почему-то волнует.
Я списываю это на целую кучу совпадений. Уже давным-давно никто не делал мне комплиментов, не говорил, какая я симпатичная и классная. В моей жизни нет — и, если быть честно, никогда не было — такого мужчины, как Стас. И мне, конечно, льстит, что из всех возможных женщин, которые вокруг него наверняка вьются, он решил поохотиться на меня — точно не ТОП-десять и, наверное, даже не ТОП-пятьдесят.