Грешники
Шрифт:
У него именно то выражение лица, которое сгодилось бы на фон для мемов о тупом бывшем. Если бы такие вещи можно было патентовать, я бы, пожалуй, озолотилась на всю оставшуюся жизнь.
Даже смешно, что взрослый мужик под сорок лет реально подумал, что стоит ему появится на горизонте — и перед ним тут же упадут на колени, заливаясь счастливыми слезами.
— Я правда очень хочу есть, — киваю на дверь, — и хоть твоя компания н добавит мне аппетита, я уже в том возрасте, когда лучше перетерпеть компанию бывшего, чем схлопотать цистит из-за болтовни на морозе.
Не
— Маш, это действительно мой ребенок? — В лоб спрашивает он, как только уходит официантка.
Я могу сказать «нет» — и это будет справедливо.
Но это будет вранье, а я дала себе обещание больше никогда не врать и не играть в коварные игры а ля «месть».
— Этот ребенок — девочка, — нарочно подчеркиваю его интонацию. — Ее зовут Даша Лисина. Но она действительно от тебя.
Призрак поджимает нижнюю губу и кивает с видом: «Я так и знал».
Даже начинает улыбаться дергающими уголками рта.
Нужно остановить эту его совершенно непонятную эйфорию, пока все не зашло слишком далеко.
— Даша от тебя, Дим, но она — не твоя дочь. Она моя и моего мужа. Надеюсь, ты понимаешь разницу.
Его рот перестает дергаться, и на этот раз пауза за столом повисает надолго, пока официантка не приносит наш заказ. Я почти с аппетитом зачерпываю ложечкой большой кусок десерта, отправляю его в рот и, практически не разжевывая, запиваю чаем. Здесь его всегда подают оптимальной температуры «пить прямо сейчас».
— Это… точно? Ну, что моя. Я видел фотографии в твоей инсте и… в общем…
— Она очень похожа на Гарика, — я давлю в себе приступ печали. — К моему огромному счастью. А все остальное доказывать я не собираюсь, тем более тебе. Не имею привычки метать бисер сам знаешь перед кем.
— Ты прямо хамить научилась, — врубает свою фирменную иронию.
— Да нет, просто стала отвечать людям взаимностью. Я тебя в свою жизнь не звала, ничего у тебя не просила и мне абсолютно все равно, что обо мне будет думать человек, о котором лично я думать не собираюсь.
Призрак фыркает, откидывается н спинку стула.
Он правда безобразно располнел. И как-то… запустил себя, хоть определенно одет дорого-богато.
— Я хочу экспертизу отцовства, Маша.
— Зачем? — И такой поворот разговора тоже не ввергает меня в шок. — С какой целью?
— Хочу принимать участие в жизни своей дочери.
— У тебя нет дочери, Дим. Фактически, если разобраться с дефинициями, ты был просто донором — не более. На какое участие и в чьей жизни ты претендуешь? На каком основании, можно поинтересоваться?
— У меня не будет детей, Маша. — Кривится и ерзает на месте, как будто сидит на кнопке. — Полгода назад крепко влетел с какой-то фиговой детской болячкой, думал,
Призрак передергивает плечами.
Я практически отзеркаливаю его движение.
— В мире полно сирот, и если в тебе вдруг проснулся отцовский инстинкт — осчастливь одну из них.
— Тебе вообще что ли по фигу? — прищуривается Дима.
— А ты думал, я буду рыдать по всем твоим безвременно почившим сперматозоидам? — У меня снова тот самый нервный смешок, но на этот раз еще и достаточно ядовитый. И я чуть ли не впервые в жизни рада, что так и не сумела до конца искоренить в себе эту вредную привычку. — Мне плевать на твою жизнь, тебя и все, что с тобой связано. И если ты думаешь, что тебе каким-то образом удастся снова вернуться в мою жизнь, то за этот год ты потерял не только детородную функцию, но и половину мозгов.
Он снова тянется за сигаретой, потом натыкается на таблицу «У нас не курят» и, переломив сигарету надвое, бросает ее прямо на стол.
Я продолжаю уплетать десерт.
— Можно сделать экспертизу отцовства, — заявляет Призрак
— Ага, можно. — Еще один глоток ароматного чая с горчинкой имбиря, приятно и очень вовремя бодрит. — Есть на примете кто-то, кто даст на нее согласие?
— Маша, прекрати ёрничать, — снова подается вперед.
— Прости, это у меня на автомате — аллергическая реакция на чушь. На момент моей беременности, я была в законном браке, в свидетельстве о рождении записан мой официальный муж. Ты можешь сколько угодно таскаться по судам и, наверное, даже немного испортить мне жизнь, но никакой суд не разрешит делать экспертизу на отцовство без моего согласия. А я хоть на библии поклянусь, что знать тебя не знаю, мы с тобой расстались задолго до моего брака и ты не можешь быть отцом Даши.
— Лисина другого мнения, — наконец, «рожает» он.
А я как раз ждала, когда он свернет в эту сторону.
Глава 86
То, что в этом «возврате» не обошлось без матери Гарика, было понятно с самого начала.
Годы в бизнесе научили не оставлять без внимания такие совпадения, которые даже на моей практике никогда совпадениями не были. Ну а тут все просто очевидно — сначала она заявляется и шантажом пытается выдрать у меня деньги, потом, когда уходит ни с чем, буквально на следующий день появляется Призрак.
Как будто он целый год до этого не ходил тайно на мою страницу и не мониторил мою личную жизнь. Он никогда не скрывал, что делал это постоянно во время наших отношений, а как позже выяснилось — и ДО их начала тоже.
Зачем это делает Лисина — понятно.
Я консультировалась с юристами (не уточняя нюансов), где и через что завещание Гарика можно признать недействительным. Ответ был только один — через признание его невменяемости. Как вариант — через его болезнь, хотя это было бы сложно доказать, потому что завещание Гарик составил сразу после нашего возвращения из Парижа.