Гретна-Грин
Шрифт:
Ангус бросил один взгляд на ее крошечную ручку на его предплечье и начал воображать её путешествующей до его плеча, затем вдоль его груди…
Ему не было холодно.
— Сэр Грин? — Спросила она мягко. — Вам нехорошо?
Он оторвал глаза от ее руки, а затем сделал колоссальную ошибку, посмотрев ей в глаза. Эти травянисто-зеленые глаза, которые в течение вечера пристально глядели на него то с испугом, то с раздражением, то со смущением, и, совсем недавно, с невинным желанием, теперь наполнились беспокойством и состраданием.
И
Ангус почувствовал, как его наполнил исконный мужской страх — как будто каким-то образом тело знало то, что разум отказывался признавать — она могла быть Той Единственной, которая так или иначе, независимо от силы его сопротивления, способна докучать ему до конца жизни.
Хуже того, если она когда-либо возьмет на себя смелость и перестанет докучать, то ему придется разыскать ее и приковать к себе, пока она не начнет делать это снова.
Иисус, виски и Роберт Брюс! Ужасающая перспектива!
Ангус сорвал с себя рубашку, разъяренный своей реакцией на Маргарет. Началось все с её ладони на его руке, и в следующий момент перед глазами предстала его жизнь, заполненная ею.
Он закончил одеваться и, громко топая, подошел к двери:
— Я подожду в зале, пока вы не будете готовы, — сказал он.
Она уставилась на него, её тело дрожало мелкой дрожью.
— И снимите всю эту проклятую влажную одежду, — приказал он.
— Я не смогу надеть вашу куртку ничего не поддев под нее, — возразила она.
— Можете и будете. Я не хочу отвечать за вашу лихорадку.
Он увидел, как плечи девушки распрямились, а глаза сверкнули сталью:
— Вы не можете приказывать мне, — парировала она.
Ангус поднял бровь:
— Можете снять влажную рубашку самостоятельно или я сделаю это за вас. Решайте сами.
Она проворчала что-то со вздохом. Ангус не расслышал все её слова, но те, что уловил, были ужасно неженственными.
Он улыбнулся:
— Кто-то должен отругать вас за язык.
— Кто-то должен отругать вас за высокомерие.
— Вы провозитесь всю ночь, — заметил он.
Маргарет издала неразборчивый звук, и в Ангуса опять полетела туфля. Он едва успел скрыться за дверью прежде, чем она швырнула вторую.
Когда Маргарет высунула голову из двери спальни, Ангуса она не заметила. Удивительно. Она знала огромного шотландца всего несколько часов, но была уверена, что он не производил впечатление человека, способного оставить утонченную леди самостоятельно решать свои проблемы в затруднительных ситуациях.
Она осторожно закрыла за собой дверь, не желая привлекать излишнего внимания, и на цыпочках пошла вниз, в зал. Девушка была ограждена от нежелательного внимания здесь в «Осторожном человеке» — в конце концов, Ангус громко объявил ее своей женой, и только дурак отважиться рассердить человека его размера. Но
Оглядываясь назад, можно сказать, что это была глупая идея — поехать в Гретна-Грин одной, но был ли у неё выбор? Она не могла позволить Эдварду жениться на одной из тех ужасных девочек, за которыми он ухаживал.
Девушка достигла лестницы и поглядела вниз.
— Голодны?
Маргарет подскочила почти на фут и издала короткий, но все же весьма громкий крик.
Ангус усмехнулся:
— Я не хотел вас пугать.
— Но испугали.
— Согласен, — признал он, — испугал. Но вы, без сомнения, отомстили за это моим ушам.
— Вы это заслужили, — пробормотала она, — не нужно было прятаться на лестнице.
— На самом деле, — ответил он, предлагая ей свою руку, — я не прятаться. Я никогда не покинул бы зал, но мне показалось, будто я услышал голос моей сестры.
— Вы слышали? Вы нашли ее? Это было она?
Ангус поднял густую черную бровь:
— Окх, впечатляющее волнение о незнакомом человеке!
— Я знаю вас, — сказала она, обходя лампу, поскольку они передвигались через главную комнату «Осторожного Человека», — и, так как вы досаждаете мне, то хотела бы убедиться, что вы обнаружили свою сестру.
Он растянул губы в легкую усмешку.
— Ну, мисс Пеннипакер, думаю, что только что признались, что я вам нравлюсь.
— Ясказала, — она произнесла это многозначительно, — что вы досаждаете мне.
— Конечно. И делаю это нарочно.
Этим он заслужил свирепый взгляд.
Он наклонился вперед и взял ее за подбородок:
— Досаждать вам — самая большая забава, которая была в моей жизни.
— Это не забава для меня, — пробормотала она.
— Конечно, — сказал он весело, провожая её в маленькую столовую, — держу пари, что я — единственный человек из ваших знакомых, кто смеет противоречить вам.
— Вы заставляете меня говорить как фурия.
Он выдвинул для нее стул:
— Я прав?
— Да, — пробормотала она, — но я — не фурия.
— Конечно, нет. — Он сел напротив нее. — Вы привыкли иметь собственное мнение.
— Как и вы, — парировала она.
— Touché [5] .
— Фактически, — произнесла она, наклоняясь вперед со светом знания в зеленых глазах, — именно поэтому неповиновение вашей сестры настолько вас раздражает. Вы не можете перенести, что она ушла без вашего разрешения.
5
touché (фр) — туше, попал, задел — термин, означающий момент поражения в фехтовании.