Грим
Шрифт:
Малфой кое-как поднялся на ноги, голова кружилась, горящий Уизли расплывался перед глазами синеватым пятном.
— Агуаменти! — задыхаясь от боли, прошептал Рон.
— Остолбеней — самое страшное, что есть в твоем арсенале? Я разочарован. Твой мозг просто не может справиться с более сложными заклинаниями! — удрученно произнес Драко, даже не пытаясь придать своему голосу убедительной грусти. — Бедняжка! В твоей голове одна извилина, и та натянута, как струна…
— Круцио!
Малфой откровенно рассмеялся.
— Надо не бояться делать
Рон выкрикнул заклинания еще раз — красный луч резанул по ногам слизеринца. Малфой охнул, спотыкаясь о ровные плиты пола.
— Все равно слабо. Пришло время показать тебе руку мастера. Круцио!
Уизли подбросило в воздух, он извивался всем телом, но с губ его не сорвалось ни единого крика. В голове Драко пронесся ряд воспоминаний.
Он не смог убивать.
«Бесхребетный червяк. Чистокровное недоразумение. Убожество. Ни к чему не годное существо. Ты жалок, как и твой отец», — украдкой сообщали Малфою Пожиратели на каждом собрании.
Но Волдеморт нашел ему применение.
Драко могли вызвать прямо с уроков, потому что лорду захотелось, чтобы кого-то пытал именно Малфой. Волдеморт любил наблюдать за мучениями жертвы. И палача.
Малфой пытал снова и снова, пока рука не уставала сжимать волшебную палочку, а голова — раскалываться от стонов и криков. Иногда приходилось ждать, пока Темный лорд насладится зрелищем в полной мере. В такие дни «представление» могло затянуться.
А потом Драко возвращали в школу доделывать реферат по Магловедению.
Крики, стоны, запах крови, смерть, витающая в воздухе. Сволочная работа, что не говори, но и к ней постепенно привыкаешь.
Малфой опустил палочку. Память слишком остро реагировала на заклинание Круциатус, подсовывая воспоминания его прежней «работы». Что ж, нынешняя не лучше…
— Сектусемпра!
Драко в последний момент выставил Щитовые чары, прекрасно сознавая, что они не смогут отбить луч, но хотя бы уменьшат его силу.
Кожа на шее треснула с неприятным звуком, словно лопнула толстая веревка. Кровь багровой рекой потекла из раны, заливая белоснежную рубашку и капая на пол. Малфой рухнул на колени. Побледневший Рон с красными ожогами на лице и руках бросился к нему, но остановился, будто налетев на незримую преграду.
На белом, без кровинки, лице Малфоя появилось слабое подобие улыбки. Страшная улыбка. Рон почувствовал, как в сердце заползает ледяная змейка ужаса. Он закричал от дикой боли, горящая кожа теперь казалась незначительным покалыванием. Рон покрывался отвратительными струпьями. Начиная от ступней ног, эта зараза с дикой скоростью распространялась по всему телу. Уизли упал навзничь, корчась и вопя, его внутренности горели. Малфой распластался в двух шагах от него без единого звука.
Кровь лилась и лилась.
*
Дверь громко распахнулась, и в Зал Наград влетела Гермиона. Гарри кивнул ей, Блез скорчил недовольную гримасу, но
В голове неотрывно крутилась мысль: «Надо это остановить!»
Заклинание попало в грудь Драко, отбросив его на пару метров назад прямо на каменные плиты. Он не шевелился. Рон застыл, не веря в то, что ему удалось повергнуть врага. Но радость была кратковременной. Его одежда и волосы запылали.
Гермиона вскрикнула.
— Они же поубивают друг друга! Гарри, пожалуйста, это необходимо остановить.
— А что мы можем сделать, Грейнджер? — раздраженно ответил ей Блез. — Пока условия дуэли не будут выполнены, они не выйдут из сферы. Никто из них не намерен сдаться, и еще никто не умер!
— Так давайте спокойно ждать, когда в Хогвартсе окажется два трупа! Нам нужен Трегер.
В этот момент Рон выкрикнул: «Круцио!»
Гарри и Блез переглянулись. Забини кивнул в знак согласия, без слов понимая гриффиндорца. Он тоже не хотел смерти своего друга. Гарри, не теряя времени, выбежал из комнаты, на ходу отыскивая в кармане Карту Мародеров. Гермиона и Блез оставались в Зале Наград.
К счастью, профессор Трегер дежурил на этом же этаже. Выслушав рассказ о дуэли, он незамедлительно бросился в Зал Наград, отправив Гарри к мадам Помфри. Трегер успел вовремя. Вместе с хлопком двери, в которую влетел преподаватель, громко лопнула сфера, окружавшая дуэлянтов. Мгновенно оценив ситуацию, Трегер выдал указания ученикам:
— Обездвижьте Уизли и дайте прозрачное зелье! — он достал из кармана небольшой мешок и кинул его Забини.
Блез нашел нужное зелье и помог Гермионе влить его в глотку Рона. Кожа перестала покрываться струпьями, но ему все еще было дико больно.
Сам Трегер опустился на колени перед Малфоем, проводя волшебной палочкой над его раной.
— Грейнджер, ко мне. Держи его голову и стирай кровь!
Гермиона осторожно вытирала кровь наспех наколдованным полотенцем, стараясь не вглядываться в то место, куда попало заклинание Рона. Трегер бормотал заклинания, больше похожие на церковные песнопения, воздух вокруг него накалялся от колдовства. Рана затягивалась на глазах. В перерывах между прочтением сложнейших магических формул профессор щупал пульс Малфою, и его лицо все больше и больше темнело.
— Надежды почти нет, — прошептал Трегер, но продолжил колдовать над Малфоем.
Руки Гермионы были по локоть в крови слизеринца.
«Он потерял слишком много крови, он не выживет», — с ужасом осознала она и задохнулась от удивления.
Малфой открыл глаза и тут же снова погрузился в небытие. Гермиона пораженно уставилась на него.
— Профессор, он открывал глаза!
— Не может быть! — Гермиона первый раз слышала в голосе Трегера неприкрытую растерянность. Профессор еще раз проверил пульс Малфоя, его лицо выражало крайнюю степень изумления.