Громкий шепот
Шрифт:
Я усмехаюсь и дую на кружку с горячим чаем. За окном так холодно, словно уже конец декабря. В доме тоже становится зябко, и не спасает даже камин, хотя, возможно, все дело в том, что нет моей личной мобильной печки – Макса.
– Как давно они выехали? – интересуюсь, пока внутренности предательски трепещут от предстоящей встречи.
Аннабель смотрит на экран, видимо, глядя на часы и ведя подсчет. Она хмурится и немного поднимает взгляд, словно решает самое сложное уравнение. У моей подруги очень сложные отношения с подсчетом
– Шесть часов назад? – озадаченно спрашивает она меня, будто я знаю ответ. – Леви гребаный Кеннет, где ты, черт возьми! Я даже не поняла, что прошло уже так много времени. Он даже не позвонил и не сказал, что задержится. Вдруг что-то случилось?
Начиная с агрессии, подруга заканчивает паникой.
– Тише-тише, я уверена, что все в порядке. Может, они задержались, или дороги сильно загружены. Сегодня же пятница, а они едут в самый час пик, – успокаиваю ее я.
Аннабель открывает рот, чтобы ответить, но резко хмурится.
– Кажется, Леви пришел. – Телефон трясется, пока она достает детей из ванны, просит Оливию укутать Марка в полотенце, а затем идет к входной двери шагами, гнев которых я ощущаю на расстоянии.
Моя собственная входная дверь тоже хлопает, а затем слышится стон.
– Кажется, Макс тоже пришел.
– Кеннет, ты сдурел? – ворчит Аннабель.
Я ничего не вижу, потому что она направила экран телефона в потолок.
– Хватит обнимать вешалку.
– Что происходит? – спрашиваю я, отставляя чашку, чтобы пойти встретить Макса.
– О… ты сейчас сама все увидишь. Думаю, у тебя будет такое же представление. Целую.
Она сбрасывает звонок, а я в недоумении смотрю на телефон и иду в прихожую. Знаю, что никто, кроме Макса, не мог прийти, но в свете последних событий на всякий случай спрашиваю:
– Макс, это ты?
Еще один стон. Что он там делает? Я ускоряю шаг.
– Нет, это я, – отвечает Макс, безуспешно пытаясь повесить пальто на вешалку, но больше похоже, что он танцует с ней медленный танец.
Теперь понятно, о чем говорила Аннабель.
Смех вырывается из меня без предупреждения. Во-первых, я очень по нему скучала. Во-вторых, я ни разу не видела этого человека пьяным. И это, скажу вам, очень интересное зрелище.
– Я и сказала, что это ты.
– Нет. – Макс мотает головой, наконец-то совладав со своей партнершей в лице вешалки. – Ты сказала: это ты? А я – это не ты. Я – это я. Понимаешь? Ты – это не я. – Он размахивает руками, доказывая свою точку зрения.
Я киваю и сдерживаю приступ смеха.
– Пойдем ляжем спать?
– Я не хочу спать, у меня еще куча энергии. – Макс резко сокращает между нами расстояние и одним движением закидывает меня к себе на плечо.
Для человека под довольно приличным опьянением у него все еще хорошая координация. Видимо, вешалке просто не повезло.
Я крепко обхватываю его талию, когда мы поднимаемся по лестнице. Ну знаете,
Макс перешагивает через одну ступеньку, и я пищу:
– Не урони меня.
– Дорогая, я бы не уронил тебя, даже если бы к моему виску приставили дуло пистолета.
– Ты всегда такой красноречивый, когда пьяный? – хохочу я.
– Только с тобой.
Мы продолжаем путь, и через минуту Макс бросает меня на кровать, а затем приземляется сверху. На мгновение создается ощущение, что он раздавит мое тело всем своим весом, но его локти берут удар на себя.
Брауни нарезает круги по всей спальне, решив, что мы играем в какую-то игру, в которую его не пригласили.
Макс утыкается носом в мою шею и жадно вдыхает, будто до этого и вовсе не дышал. Я делаю то же самое, расчесывая его волосы.
– В честь чего вы устроили сегодня похороны своей печени? – спрашиваю с весельем в голосе.
Макс поглаживает большим пальцем мое родимое пятно, продолжая прятать лицо в изгибе между шеей и ключицами.
– В честь того, что у меня больше нет близнеца. – Он тяжело вздыхает, и я чувствую, какой болью пропитаны эти слова. – В целом его никогда и не было.
Мои руки переходят на его плечи и притягивают в объятия до хруста костей.
– Продолжай. Я слушаю, – шепчу.
– После того, как закончил разговор с тобой, я посмотрел запись с камер. Взбесился еще больше и поехал к Саймону. Ну… – его тело пробивает дрожь, – для Саймона я впервые стал сильным.
Мои губы скользят по его лбу и целуют в висок.
– Я горжусь тобой. Слышишь? Для меня ты всегда был сильным, но сегодня ты стал таковым для самого себя. А не для Саймона.
Макс с трудом приподнимается на локтях и смотрит на меня глазами цвета теплой карамели. Я буквально ощущаю, как в каждой клетке моего тела разливается жар.
– Ты меня не винишь?
– За что? – опешив, спрашиваю я.
– Я обещал тебе безопасность, а он…
Моя ладонь закрывает ему рот.
– Не смей, – шепчу я. – Даже не думай, что ты в чем-то виноват. Рано или поздно это должно было произойти. Возможно, даже к лучшему, что наконец-то случилось то, что случилось. – Я коротко и легко целую его. – Это впервые побудило тебя, как ты говоришь, достать голову из задницы.
Макс лениво, но искренне улыбается и оставляет такой же легкий поцелуй на моих губах.
– Получается… – он задумывается, – я побудил тебя, а ты побудила меня и мы вместе побудили… Уф… я запутался. – Макс качает головой. – Хочу сказать, что…
– Я поняла, – с улыбкой прерываю его. – Мы заставили друг друга полюбить себя. Помогли найти внутреннюю опору, зная, что если нам не удастся ее обрести, то рядом всегда появится человек, который нас поймает. Я всегда буду тебя ловить, сколько бы раз ты ни падал, Макс. – Голос дает слабину от эмоций, и я несколько раз сглатываю.