Громовая жемчужина
Шрифт:
Дымная чернота стеклась к подножию сосны, густая, словно смоляной вар, обволокла ее и начала подниматься вверх — пядь за пядью.
— Что будет, когда темнота накроет сосну целиком? — спросил Анук.
— Дерево будет поглощено, переварено и …хм… выйдет с другой стороны в вывернутом виде — но уже не в этом мире.
— А, парень? Слышал? Как тебе такие перспективы?
Везунчик ответил не сразу — видно, перспективы его впечатлили. Между тем тень поднялась уже выше человеческого роста. Там, где она прошла, от дерева остался только непроглядно-черный
— Ты б спустился, — не выдержал Анук. — На что ты надеешься?
Чернота поднималась по стволу. Она уже достигла нижних ветвей. Сахемоти молча наблюдал. Везунчик тихо сидел наверху.
— Слушай, Терновая Звезда, или как тебя там, — наконец сказал он. — Зачем тебе это надо? Я имею в виду — если бы на дереве не было меня? Какая связь между выворачиванием сосны наизнанку и постройкой театра? Я не вижу никакого смысла…
Сахемоти закатил глаза:
— Ну почему никто не верит, что это действительно театр? Почему все считают, что я строю его для прикрытия? Анук, смотри, и этот имперский шпион туда же!
— Я не имперский шпион!
— А кто?
— Скажи, зачем ты строишь этот идиотский театр, и я сразу отвечу.
— Вот смелая сволочь! — восхитился Анук.
«И любопытная к тому же, — отметил Сахемоти. — Смерть на пятки наступает, а ему все неймется. Или у него в запасе есть какие-то фокусы? Так пора уже начинать их показывать!»
Сахемоти надоело препираться с упрямым лазутчиком. К тому же, он порядком устал, вызывая тень.
— Поздно слезать, дружок, — сказал он ласково и вышел из круга, перешагнув через заборчик. — Слишком долго ты раздумывал. Если ты сумел распознать морского демона под иллюзией, так сумеешь и разглядеть, что сейчас творится под нами в Нижнем мире. Теперь спасайся сам, если можешь.
Тень пожрала уже весь ствол, превратив его в колонну потустороннего мрака. Добралась ли она до тех ветвей, где сидел Везунчик, было неясно.
— Вот пропасть бушующего пламени, ее глубина неизмерима, а ужас невообразим смертному, — начал декламировать Сахемоти низким вибрирующим голосом. — Вот каменная плита, подобная тонкой корке, что уберегает Средний мир от ярости огненной преисподней. Вот лес, подобный легчайшей плесени на этой каменной корке. А вот сосна, которую уже почти пожрала тень Нижнего мира. Смотри, как устремляются к ней адские духи! Смотри, как истончается каменная плита!
Словно в подтверждение, от сосны отвалился еще кусок коры. Анук бросил на брата вопрошающий взгляд.
— Зря стараешься, — отозвался Везунчик. — На меня твои песни не действуют. Я вообще не поддаюсь иллюзиям. Не вижу я никакой адской бездны.
Сахемоти замолчал. По его лбу ползла капля пота.
Сосны больше не было — чернота поглотила ее целиком. Дерево, от корней до кроны, превратилось в дымную тень с нечеткими очертаниями. Сердцевина ствола, постепенно разгораясь, начинала наливаться алым пламенем.
— Прощай, шпион, — сказал Анук, на всякий случай отступая подальше от дерева.
— Погоди прощаться, —
Анук резко обернулся. Из темноты, окружавшей сцену, на него смотрели семь пар горящих желтых глаз.
Глава 22. Битва
Один за другим в ночном мраке проступали черные силуэты. Они приближались плавно и бесшумно, настолько сливаясь с темнотой, что их было бы не разглядеть, если бы не хищные горящие глаза. В какую бы сторону ни поворачивался Анук, везде он натыкался на чей-то пристальный взгляд.
— Брат, ты это видишь?!
— Не двигайся. Они нас окружают…
Красноватое свечение в сердцевине сосны всё усиливалось. Оно пропитало дерево от корней до самого верха, проникло в каждую ветку. Так выглядят деревья во время пожара, за мгновение до того, как рассыпаться и превратиться в ворох пылающих углей. Вскоре вся сосна налилась тусклым багровым светом, бросая отблеск на поляну. Незваные гости вышли из-под покрова тени. Лесные звери — все как один угольно-черные, с горящими глазами. Огромный черный медведь. Два мохнатых горных волка. Пантера. Росомаха…
— Это демоны, — прошептал Анук.
— Ясно, что не бродячий зверинец. Не просто демоны, а нечто гораздо худшее, — отозвался Сахемоти. — Это имперские демоны.
— Проклятие! Нас выследили!
— Точно.
Сахемоти вытер пот со лба.
— Ну почему именно сегодня ночью? Сколько сил отняла у меня эта сосна…
Черные хищники не торопились. Они держались у самой границы света и тени, круг за кругом обходя дерево. В багровом свечении сосны поблескивали грозные клыки — волчьи, медвежьи. Жуткая пасть пантеры… Оскал росомахи…
Братья прижались друг к другу спинами. Анук выругался, сжимая кулаки.
— Откуда здесь взялись имперские демоны? Это что, твое колдовство заработало? Ты не мог их случайно накликать, выворачивая сосну?
— Нет. Я не колдовал.
— Как?!
— В прежние времена я вывернул бы эту сосну наизнанку быстрее, чем ты — зимний носок. Но сейчас у меня почти нет власти в Среднем мире. Только видения, иллюзии… И кое-что в тонком…
— Тогда зачем все это?!
— Проверка. Провокация. Будь Везунчик безымянным богом, он выдал бы себя с потрохами.
— Так, может, он их и призвал?
— Не думаю. Кто бы он ни был, он не умеет колдовать. Совсем. У этого парня абсолютная невосприимчивость к магии. Я попытался внушить ему видение огненного ада, но он его даже не смог увидеть. Потому и не слез. Он не может разглядеть ничего, кроме ракушек, тряпочек и свечек. Представляю, какими дурацкими ему казались наши угрозы…
— Говорил же я, надо было просто поджечь дерево, — прошипел Анук. — Что замолчал, сволочь? Подслушиваешь?
— А как же! — бодро отозвался сверху Везунчик. — Вы будете сосну-то выворачивать?