Громовое колесо. Каленая стрела
Шрифт:
Леший и Парацельс сразу же встали, поклонились сестре великого князя Арконы как подобало. Радимира замерла на пороге, залилась румянцем, в сильном волнении стиснула руки.
– Так и помыслил, что пустишь вас на порог – добром не кончится, – хмуро заметил Финист, входя следом. – Молвит моя сестрица, будто люб ты ей, знахарь, и ни за кого иного она не пойдет.
– Я свое место лепо ведаю, княже, – без заминки откликнулся Леший, учтиво склонив голову.
Финист оценивающе приподнял бровь, скрестил руки на груди,
– Брат, прошу тебя, – взмолилась Радимира.
– Жизнь в словенской земле не заменит Радимире отчего дома, – поднял взгляд на князя Леший. – Она привыкла к жизни в Арконе, в богатом городе на берегу моря. Здесь нет лютых зим, нет безжалостных соседей, от которых можно не суметь отбиться. Наших сил может не достать, чтобы защитить ее. Я не хочу ей такой судьбы.
Мне на миг показалось, что взгляд великого князя Арконы потеплел. Но Финист давно уже не был тем, кого мы все знали, что сразу же и доказал.
Радимира стиснула было кулачки:
– Опять за меня решаешь, дружинный?!!
– Решать за тебя, сестра, буду я, и никто иной, – холодно оборвал ее Финист. – Знахарь ободритов ясно молвил – тебя он защитить не способен.
– Но брат…
– Войска ободритам для твоей защиты не дам, и покончим споры на этом, – великий князь развернулся, чтобы уйти, оглянулся через плечо. – Ольга пусть отдыхает, сколь ей надобно. После подыщу вам справный корабль до дому добраться. А тебя, дружинный, чтоб я в тереме своем в ночи не видал. Найдешь, где устроиться.
– Где твое хваленое гостеприимство? – вспыхнула Радимира.
– По пути в горницу растерял! – едва ли не рявкнул Финист. – Коли у вас со знахарем дружинным столь лепо все слажено, я с тебя, сестрица, глаз не спущу.
– Ну смотри, брат, – в ярости прошипела Радимира. – Убегу с ними, не удержишь!
Финист, уже собирающийся уходить, медленно обернулся, в серых глазах заклубились грозовые тучи. Радимира смутилась, отступила назад.
– Только посмей. Головы все лишатся, кто тебе поможет. И не погляжу, кто зачинщиком станет. А тебя, сестра, запру до замужества. Тебе ведомо, что я правду реку. Слово князя!
Хлопнула дверь.
– А ты внове его злишь, княжна, – беззлобно заметил Леший, закинув руки за голову и потянувшись до хруста в пальцах. – Ничему-то тебя жизнь не научила. Неужто обидел он тебя чем опять?
– За любого идти не дает, чем не обида?! Мыслит, я дурочка какая, сама свое счастье построить не сумею!
– Ежели за ум не возьмешься, княжна, дурочкой и останешься. Твой брат не позволит мне взять тебя в жены. Найди себе уже мужа надежного да родовитого наконец.
Радимира гневно прищурилась:
– Погоди еще, – пригрозила она вполне серьезно, – вот велю тебе голову отрубить за непочтение, что тогда делать станешь?
– Издевки закончились, так грозить начала? И чем? Княжеской плахой? – не сдержал снисходительной улыбки знахарь. –
Радимира обиженно отвернулась, проговорила негромко:
– Ко мне верховный жрец уже дважды сватался. Черномор повелел мне идти с ним под венец. Все, что не дает свадьбе свершиться, это нежелание брата неволить меня. Но как содею что не по нему, так сразу про жреца поминает. Финист зол на меня, и поделом. Ведает он, что я, как и он, все годы прожила в новоградском княжестве, велит правду молвить, а я… не могу.
– Но почему?! – поразилась я. – Почему вы с Парацельсом молчите?! Нам Финист не поверит, это я поняла, но вам?! Ему и нужно-то всего сказать несколько слов.
– И Финист простится с жизнью на этом, – с готовностью подсказала Радимира, поглядела на мои взлетевшие вверх брови и перевела удивленный взгляд на скромно замершего в сторонке Парацельса. – Ты что же, до сих пор не удосужился ей поведать обо всем? Вот учудил.
– Так я ж…
– Ольге не до того было. Она, видишь, в Ирий сбежать торопилась, – мрачно перебил Леший смутившегося грека. – Нынче лишь передумала. Коли заглянула, княжна, сама уж поведай.
– Подумаешь, температурой прибило, чего обзываться-то сразу, – буркнула я, устроилась поудобнее, Парацельс взбил мне за спиной подушку. – Рассказывайте с начала. А то я дурой себя чувствую.
– Сперва ответь мне, княжна, – Радимира уперла руки в бока, – верно ли люб тебе брат мой? Где ты прежде была, его одного оставив и венец Желанне отдав? Отчего, прознав, что княжна ты, не потребовала у брата своего клятву Финиста исполненной признать? Ведь и до того он жизнь тебе спасал не раз. А ты ему чем отплатила?! Из-за тебя у Желанны зелья в руках очутились! А молвишь, будто любишь его!
Я опустила голову. Мда, возразить мне было нечего. Радимира еще по осени не пожелала со мной говорить, когда я стала княжной, и была совершенно права…
– Мила, довольно уже на Ольгу наскакивать, – осуждающе покачал головой Леший, по привычке назвав княжну прежним, новоградским именем. – Али ты нынче не в духе? Кто из нас ошибок никогда не свершал? Видишь же, мы не за отрезами шелка приплыли.
– Не вижу я главного, – подбоченилась Радимира, – правда ли княжна лепше моему брату подходит, нежели дочка купеческая!
И тут я обиделась. Радимира никогда не считала меня достойной парой своему брату, и я с этим смирилась, но сравнить меня с этой жадной стервой, из-за которой он едва не погиб?!
Она говорила правду, я отдала Желанне венец Арконы, самый драгоценный дар, поднесенный мне Соколом, но не сделай я этого, мы бы никогда не спаслись от барона, и Финиста ждала бы мучительная смерть в Царь-граде. Теперь истину знали только я, Финист и Желанна, а значит, не знал никто. И любая попытка оправдаться выглядела бы просто смешно.