Гроссланд. Октагон
Шрифт:
– Они пришли.
Ошибка. Дверь не хочет открываться – внутренний механизм не включается, а внешний, то есть, тот, что с нашей стороны – обесточен.
– Всем по местам! Выключите свет, приготовьте фонари, не шумите, и надейтесь на то, что у них нет гранат!
Я бегу к электрощиту. Он там, где должен быть. Административные довоенные здания, к счастью, весьма предсказуемы. Включаю рубильник, и дверь с инфернальным скрежетом начинает открываться.
Первыми в подвал осторожно спускаются трое дрожащих от страха солдат.
Дверь уже почти открылась – скоро в проём сможет протиснуться взрослый мужчина. Но нужно ещё подождать.
Подвал начинает медленно наполняться любопытствующими мятежниками. Они притащили фонари, и начинают медленно идти внутрь комнаты.
– У-Р-Р-Р-А-А-А-А-А!!!
Наш триумфальный крик, разом включённые фонари, и шквальный огонь застают повстанцев врасплох. Лишь двое успевают нажать на спусковые крючки винтовок. Один даже стреляет в нашем направлении. Пятеро мгновенно падают замертво, оставшиеся в живых, побросав болтовки и расталкивая друг друга, устремляются к выходу.
Дверь, наконец, открыта даже больше, чем надо. Я готов отступать, но мои спутники смотрят на подземный туннель с большой опаской и глубоким сомнением.
– Чего встали? За мной!
Мне удаётся растормошить оперативников. Консоль управления дверью продублирована с другой стороны, и после ввода протокольной команды примитивному терминалу я могу быть уверен в том, что за нами не будет погони – дверь надёжно закроется за нашими спинами. Мы заходим внутрь широкого пустого коридора. Света в нём почему-то нет.
Глава 2: Ужас в слепой бездне.
– И куда теперь? – С неподдельным страхом спрашивает Зуб.
Я могу его понять. Даже мне не по себе в Подземном Гроссланде.
– Всё просто, господа. Найдём лифт, спустимся вниз на три-четыре уровня, а там либо на метро, либо пешком – сорок километров на запад.
– Ты, мать их, хочешь сказать, что эти коммуникации уходят на сорок километров на запад? – Изумлению оперативников нет предела.
– Разве вы не слышали о Подземном Гроссланде? – Скромно интересуюсь я.
– Все про него слышали, но одно дело слушать байки про довоенные чудеса… – Притчард крутит головой во все стороны, хотя смотреть в этом пустом туннеле совершенно не на что. Туннель, в свою очередь, полого уходит вниз. Мы уже различаем его конец широкую площадку диагонального грузового лифта.
– Да, – вступает Егор, – про Подземный Гроссланд много чего рассказывают. Например, про то, что Лес отсюдова вырос. И про то, что тут зомби с мутантами водятся.
Все переглянулись, и уставились на меня.
– А я-то что могу сказать? Лес вообще везде может пролезть. Может и отсюда вылез. А может и нет. В подземельях бесовщины и без Леса хватает.
– А тут ты бывал? – Настороженно спросил Петрович.
– Нет. Тут я впервые. Так что будем настороже.
Диагональный лифт услужливо оживает, стоило лишь познакомить его панель управления с моей картой доступа.
– Чудеса… Этот лифт, возможно, старше нас вместе взятых. А вон, видишь, как – не сломался…. Оберварден много довоенных секретов собрал. – Зуб во все глаза таращится на «волшебный» кусок пластика, который я заботливо прячу во внутреннем кармане под бронежилетом.
– Не то, что б это секрет. Пользоваться подобной техникой, и строить её – несколько разные понятия. Никогда карт что ли не видел? Такого добра и сейчас делают вагонами. – Я стараюсь звучать обезоруживающе-позитивно. Дыхательная маска не позволяет пользоваться мимикой. Приходится брать красноречием.
Лифт начинает медленно спускаться в недра Гроссланда.
Егор и Притчард странно молчат. Леонид Максимилианов уже явно расслабился, и немного пообвыкся в новой, пусть и жутковатой обстановке. Он продолжает:
– Я такого в Тайном Сыске повидал – глазам, не поверишь. Но ты, друг, бьёшь все пределы чудаковатости.
– Такое уж у нас дело выдалось – обыкновенный человек не справился бы.
– Это точно. – Рассмеялся Леонид. – Теперь-то всё кончено? Я имею в виду, что мятеж мы подавили – главного заводилу отправили на Суд к Создателю.
– Да, всё кончено. Через пару дней мы выйдем на поверхность в условленной точке, где нас подберёт биотяг Фюрштандисов. И разбежимся по своим ведомствам. Жаль только, что ребят много полегло.
– Да, жалко парней. Но, с другой стороны, если так подумать, то, армия таких дел наворотила бы тут – мама не горюй. И сколько рядовых солдат в цинках вернулись бы по домам – черт его знает… – Он безнадёжно махнул рукой. – В Кржнестове так-то даже ни одного полка теперь нету, и всё благодаря нашему миролюбивому мэру…
Лучше и не скажешь. Неловкое молчание затянулось на десять долгих минут. Нам всем грустно. Даже мне.
Лифт равнодушно спускает нас всё глубже и глубже. Старые механизмы мерно гудят, медленно успокаивая нервы.
Жандарм поднимает фонарь наверх. Входа уже не видно – луч растворяется в непроглядной вечной темноте рукотворного пространства.
– Хм… Чувствуете? Голова светлеет! И привкус этот гадкий пыльно-плесневелый изо рта пропал. – Радостно вздыхает Зуб.
– Логическое поле снизилось до 139л.ед/ч. – Уточнил Егор, сверившись с детектором. – Кстати, довольно быстро падают показания. Уже 134. 132… 127…
– Действительно… И дышится как-то легче, хотя, пожалуй, это я загнул… – Протягивает Притчард, непринуждённо меняя фильтр дыхательной маски, и все как-то расслабленно и добродушно смеются.