Гроза зреет в тишине
Шрифт:
Таня могла часами сидеть молча, глядя на свой поплавок, и подавала голос только в самую критическую минуту, когда крупный лещ, подсеченный ее слабыми, но ловкими руками, вдруг начинал упираться, явно не желая подчиняться юной рыбачке. Тогда Таня осторожно высовывала из травы голову и тихо шептала:
— Вася! Помоги!..
Она подавала свой голос и тогда, когда ловкий — фабричный — крючок неожиданно хватал не рыбину, а корягу. В такую минуту Василь хмурился, даже злился, но все же лез в воду, так как крючок в деревне ценился
— Я туда больше не буду закидывать. Я же не знала...
...Кремнев вытер рукой глава, стиснул зубы. Затихшая в его сердце боль ожила с новой силой. «Таня, милая девочка! Если б ты все знала!» — простонал он и затряс головой, словно хотел отогнать горькие мысли.
Где-то сзади, в чаще, треснула сухая ветка. Кремнев вздрогнул, быстро обернулся и в тот же момент услышал знакомый голос Скакуна:
— Подожди, — говорил кому-то парень. — Мне кажется, что нам надо идти немного левей.
— А вот я сейчас посмотрю, — послышалось в ответ, и Василь вскочил на ноги. Таня! Сейчас она увидит его! Что он ей скажет?
Кремнев быстро нырнул в густые заросли и замер, прислушиваясь к каждому шороху.
Под ногами зашуршали опавшие листья, зашевелились голые кусты орешника, и на ровном берегу, в трех шагах от него, выросла девичья фигура.
Таня была такой же маленькой, как и два года назад, только в руках у нее уже не было того белого, знакомого ему узелка. Она крепко держала автомат.
Какое-то время Таня стояла неподвижно, глядя куда-то за реку, потом тихо, по-мальчишески, свистнула. Из кустов вышел Скакун. Он стал рядом с девушкой и поставил на траву небольшую клетку, в которой шевелилось что-то живое — не то кот, не то кролик.
— Ну, что я говорил? — недовольно проворчал Скакун. — Вон же наша лодка, под той вербой, — показал он рукой.
— Ага, там, — согласилась Таня и пошла к кривой ветвистой вербе.
Кремнев вылез из кустов и какое-то время стоял, недоуменно глядя вслед партизанам. Нет, его удивило не то, что они так неожиданно появились на берегу реки, в том самом месте, где был и он. Его удивил груз, который они несли. Зачем Скакуну понадобилась клетка с котом? Он же собирается на боевое задание!
Кремнев так и не смог ответить на этот вопрос и, подождав еще часа два, отыскал брод, перешел на противоположный берег реки и направился к Лозовому.
IV
В железной клетке, которую Скакун смастерил собственными руками, и в самом деле сидел старый кот Васька.
Ваське, как никому из всего кошачьего рода, неожиданно выпала редкостная и завидная доля: он стал партизанским «разведчиком» и теперь, вместе со своим хозяином и командиром, направлялся на свое первое и, как видно, последнее боевое задание.
Несколько дней назад, наблюдая со старого речища за Лозовским
Скакун плохо разбирался в военно-инженерных хитростях, и потому долго ломал голову, стараясь разгадать, пропустили немцы ток в эту проклятую сетку или нет?
Найти верный ответ он так и не смог, и, боясь попасть в беду, решил немедленно провести «электроразведку». Сделать это должен был... кот Васька.
Для этой беспримерной в военной истории операции было все подготовлено и продумано. На шпульку от старой прялки было намотано метров пятьдесят крепкого шпагата, в лозовом кусте, недалеко от моста, лежал кусок широкой и толстой доски — «плот», на котором Васька и должен был отплыть на задание, чтобы проверить, какую же сетку поставили немцы и что за лихо там скрывается.
Приказав Тане охранять его с тыла. Скакун отыскал доску, привязал к ней шнур, потом поставил на «плот» клетку с котом, да так, чтобы она немного высовывалась вперед. Для большей уверенности клетку привязал к «плоту» веревкой.
Убедившись, что теперь «разведагрегат» в полной боевой готовности. Скакун взвалил его на спину и неслышно спустился к воде.
Толстый, флегматичный кот Васька вел себя в этой ситуации так, как и подобает настоящему разведчику. Поджав под себя хвост, он спокойно сидел в клетке, и только его большие зеленые глаза горели ярче обычного.
— Ну, Васька, не обижайся, если что, — наклонившись над клеткой, прошептал Скакун. — Сам видишь, война. А на войне, брат, всякое бывает...
Васька что-то проурчал в ответ и закрыл глаза.
— Правильно, Васька! Не свети зенками! — похвалил кота Скакун и оттолкнул «разведагрегат» от берега. Течение сразу же подхватило его и неслышно понесло к мосту.
Крепко сжимая в руках концы шомпола, на котором вертелась шпулька, Скакун сидел за кустиком лозы и напряженно ждал. Вокруг было темно и тихо. Только слышался неторопливый перестук кованых каблуков немецкого часового на мосту.
Но вот шпагат провис и лег на воду.
«А может, и не возле сетки? — вдруг усомнился разведчик. — Может, доска просто зацепилась за что-нибудь? Тьфу ты, дьявол! — забеспокоился Скакун, тщетно стараясь разглядеть на воде свой «разведагрегат». — Как же проверить? Может, попробовать потянуть клетку назад?
Он осторожно взялся за шнур, потянул. «Агрегат» — ни с места.
— Точка. Сидит на коряге! — вслух заключил Скакун и растерянно опустил руки. Минуту он сидел неподвижно, не зная что теперь делать, потом рассердился и рванул шнур изо всей силы.