Грязные игры
Шрифт:
21
"11 августа в префектуру Северного округа были вызваны главные начальники подразделений милиции и внутренних войск... Им были даны указания - развернуть на милицейских базах иногородний батальон из числа оперативного резерва МВД.
Всего в округе будет размещено несколько тысяч личного состава оперативного резерва...
Первые подразделения внутренних войск начнут прибывать в Москву в понедельник 16 августа.
Размещение иногородних батальонов внутренних войск планируется и в других префектурах.
Местом
10 августа г-н Ельцин пообещал, что в сентябре проблема власти в стране будет решена. Кем?"
Служба безопасности "День".
"Когда верстался номер".
"День",
1993, 15 августа, №32.
Земля, украшенная цветущим разнотравьем, раскручивалась за окном электрички. Ветер, пропахший теплом полян и перелесков, проносился по вагону, теребя газету, которой Толмачев прикрывался от яростного света. Еще не было девяти часов, а солнце уже ощутимо прижигало даже сквозь замызганное стекло.
Он ничем не отличался от прочего вагонного люда, который в это утро покидал Москву. Толмачев был обряжен в выцветшие джинсы с бахромой на брючинах, в распашонку в серую клетку и синий американский картузик с длинным козырьком. На коленях он держал старый коричневый рюкзак с заскорузлыми кожаными лямками, а на рюкзаке, небрежно сложенная, валялась выгоревшая куртка из тонкого зеленого брезента, какие любят носить изыскатели, строители и лесники. Довершали наряд коричневые башмаки на ребристой подошве - "траки". Их-то, башмаки эти, дольше всего искали на складе группы внедрения, потому что у Толмачева дома не оказалось никакой туристской обуви, кроме чугунных кирзовых сапог, годных лишь для осенних грибных походов.
Да, опять он уносился в неведомую даль, в легкое и светлое лето, уносился, как и год назад, когда скрывался от службы безопасности Управления.
Мог ли он тогда хотя бы в шутку подумать, что через год будет работать в этой наводящей душевный озноб службе, да еще далеко не последним человеком?
Опять он летел над землей в железном снаряде, полном крепких запахов разогретого металла, людского пота, пластиковой обшивки и табачного дыма, волнами плывущего из тамбура. Толпа рассосалась лишь в Подольске и на следующих ближайших станциях - остальные дачники поехали дальше.
Напротив освободил ось место, которое целеустремленно заняла высокая блондинка в голубом спортивном костюме. Она села точно и грациозно, как большая кошка. Сходство с этим своенравным домашним животным подчеркивали удлиненные зеленые глаза и высокие скулы. Две объемистые сумки блондинка поставила в проходе, прямо на ноги Толмачеву.
– Ох, извините! Ф-фу... Я уж думала, придется стоять до конца, до самого Серпухова. Извините.
– Не переживайте, - благодушно сказал Толмачев, осторожно вытаскивая ноги из-под тяжелых сумок.
– Кирпичи везете, если не секрет?
– Зачем?
–
– На дачу, - объяснил Толмачев.
– Если вот так, по две сумки каждый день... лет за пять можно навозить на целый дом. И еще на курятник останется. А если воровать кирпичи на стройке...
– Да ну вас!
– засмеялась блондинка.
– Продукты везу. Крупу и все такое.
Она с интересом посмотрела на Толмачева, задержала взгляд на оттопыренном кармашке распашонки.
– Вы, кажется, курите? Не угостите сигаретой?
А то бежала на электричку - не успела купить.
– Ради Бога, - сказал Толмачев, поднимаясь.
– Могу составить компанию.
Они вышли в тамбур, где в одном углу маялся дедок с угрюмым кобелем на поводке, а в другом углу смаковал дешевое пиво толстяк в панамке.
– Подвинься, дядя, - скомандовала блондинка, и толстяк безропотно вжался в стену.
Она прикурила, придержав руку Толмачева со спичкой, искоса взглянула на него. Около тридцати, подумал Толмачев. И веснушки у носа, словно у девчонки...
– Сейчас все курят, - доложил толстяк в пространство и вытер с губ пивную пену.
– И мужики курят, и бабы. А по мне - лучше лишний раз выпить. От табака только вред.
Он посмотрел бутылку на просвет, пожал плечами и побрел в вагон.
– Морализатор, - сердито сказала блондинка.
– Или моралист? Надоели они, эти морализаторы... И на работе, и дома, и в телевизоре. И все учат.
Все умные! А раз такие умные - почему плохо живут? Логично?
– Железная логика, - кивнул Толмачев.
– Вам не говорили, что вы похожи на кошку?
– Нет, - засмеялась блондинка.
– Кстати, я кошек люблю. А вам не говорили, что вы похожи на Кевина Костнера?
– Новая порода собак?
– Да ну вас!
– отмахнулась блондинка.
– Это известный американский киноактер. Не верю, что не знаете.
– Откуда же! Последний раз я был в Америке...
Да, лет сорок назад. Младенцем.
Он любил такую первую пристрелочную болтовню. Блондинка с резко меняющимся настроением ему нравилась.
...Задание он выслушал и недоуменно пожал плечами:
– Конечно, Юрий Петрович, если вам так хочется - покатаюсь. Хотя никаких навыков в агентурной работе...
– Не прибедняйся, - перебил Савостьянов.
– У тебя есть нюх, ты хорошо чувствуешь обстановку, а это для нас - самое главное. Как слух для музыканта. И потом, не мне хочется. Не мне хочется, Николай Андреевич, чтобы ты мотался по жаре в гнусном пригородном транспорте, изображая шпиона. Этого требует дело. Во-первых, больше некого послать. А во-вторых, в качестве референта ты ведешь сейчас нашу основную тему. Значит, должен знать ее досконально, изнутри. Я не могу полностью доверять справкам, которые воруют для нас в Министерстве обороны. Справки ведь тоже составляют на основе сведений из вторых и третьих рук.