Грязный Гарри [другой перевод]
Шрифт:
— Есть вещи, которые никогда не меняются, и одна из них — Потреро-хилл.
— Вы не видели мужчину среднего роста… Коричневые брюки, коричневая ветровка?
— Нет, сэр. Я никого не видел.
— Они приучились не доверять полицейским, — раздраженно продолжал Гарри. — Здешние дети с рождения не верят полиции. Помню, в шесть лет я запустил в полицейского кирпичом. Он поймал его и бросил в меня. В те дни полицейских не учили социологии. Не знаю, может, все мы были немного
— Вы не видели где-то около семи часов вечера, может, около восьми, мужчину в коричневых брюках и с коричневой сумкой?
— Да, тут двое парней перевозили пианино, но на них коричневых штанов не было. Один был в костюме, старом синем костюме.
— Шуты. К ним надо относиться с юмором, иначе можно сойти с ума. Во всем мире не наберется столько шутников, сколько в одном квартале Потреро-хилл.
Семеро высоких угрожающего вида молодых людей окружили уличный фонарь и лениво перебрасывались баскетбольным мячом. Гарри подрулил к тротуару, Чико высунулся в окно:
— Привет, ребята. Не возражаете, если я задам вам пару вопросов?
— Валяй, — откликнулся один из них, — только вначале я тебя кое о чем спрошу. Понимаешь, мой дружок… В общем, он считает, что так оно и есть, а я думаю, что все это вранье…
Чико приветливо улыбнулся:
— А в чем дело?
— Да он уверяет, что свиньи едят дерьмо!
Парни захохотали и скрылись в клубах тумана.
— Не вижу ничего смешного, — обиженно пробормотал Чико. — Очень остроумно!
Гарри откинулся на сиденье, длинные сухие пальцы выбивали на руле медленную дробь.
— Так мы никогда не поймаем этого типа, Чико. Нам не хватит и миллиона лет. Это случай не для криминалистов, да и тупая беготня по улицам тоже ничего не даст. Черт, он же ясно сказал, что собирается делать, и он это сделал! Убью священника, он написал… или ниггера. Что ж, дом, с которого его вспугнули вертолетчики, рядом с католической церковью. Священник ему не достался, поэтому он разделался с Чарлзом Расселом. Но это его не устраивает, Чико. Он обещал нам мертвого священника, и он очень хочет сдержать свое слово.
Чико негромко присвистнул:
— В этом городе полным-полно церквей, Гарри, и столько же священников. Мы не можем установить наблюдение за каждым из них.
— Верно. Все, что нам надо, — следить за одним, — Гарри нажал на педаль газа, развернулся и направил машину в сторону главного шоссе.
— Куда мы едем?
— Обратно в стойло. Тебе надо как следует выспаться — у меня есть предчувствие, что завтра нам придется поработать на всю катушку.
У шефа полиции было гладкое круглое лицо и копна белых как снег волос. Глаза светло-голубые, яркие и очень дружелюбные. К нему прилепилось прозвище Епископ, в котором отражалось то уважение, которым он пользовался в управлении полиции Сан-Франциско. Он уже давно работал полицейским, очень давно — на его глазах менялся и город,
Давление и принуждение, но ни в коем случае не сила — это было одно из его самых любимых высказываний. И тем не менее, когда к тому принуждали обстоятельства, он мог и умел применить силу. Как раз сейчас он испытывал подобное давление: наверное, сейчас сила была объективной необходимостью, но шефу полиции это было не по душе. Поэтому он с беспокойством разглядывал зачехленную крупнокалиберную винтовку, которую держал лейтенант Бресслер.
— Вы отвечаете насилием на насилие, Эл, и я не уверен, что это правильно. Кстати, что это за винтовка?
— Четырехзарядный «винчестер» пятьдесят восьмого калибра, сэр.
Шеф неловко повернулся в кресле:
— С такой штукой хорошо охотиться на слонов. По-моему, вы немного перегибаете палку.
— Это все, что нам удалось раздобыть, — вступил в разговор Гарри. Выйдя из-за спины Бресслера, он взял винтовку и положил на стол шефа. — Пятьдесят восьмой калибр остановит его, даже если я попаду ему только в мизинец. Здесь десятикратный кумулятивный заряд. Мощная штука.
— Да, — согласился шеф, — очень мощная штука.
Он откинулся назад и посмотрел на стоявших перед ним сотрудников. Все трое изрядно вспотели, и это было неудивительно: горячее утреннее солнце заглядывало в окно, и в кабинете шефа было очень жарко. Бронхиальная астма хозяина кабинета превращала кондиционер в устройство для пытки, и потому шеф полиции никогда не включал его. Вентиляционные отверстия в стенах были наглухо заделаны, и по влажности воздуха кабинет вполне мог соперничать с теплицей.
— Я бы предпочел, чтобы вы обошлись без всей этой артиллерии. Обычная слежка, потом захват.
Гарри отрицательно помотал головой:
— Не выйдет. Этот парень — сумасшедший. Прежде чем мы сумеем приблизиться к нему на десять футов, он всадит кому-нибудь пулю между глаз.
— Видимо, вы правы. У вас есть какие-нибудь сомнения на этот счет, Эл?
— Нет, — ответил Бресслер. — Общая картина именно такова. И потому это может сработать.
— Это сработает, — решительно возразил Гарри. — Мы будем действовать наверняка, что означает огонь на поражение.
Чико нахмурился, и шеф мгновенно уловил выражение его лица.
— Вас что-то беспокоит, инспектор?
— Нет, — быстро ответил Чико, — ничего, сэр.
— Давай, Гонзалес, выкладывай, — бесстрастным тоном произнес Гарри. — Ты среди друзей.
— Ну, все это немного напоминает… общую схему, что ли. Я хочу сказать, почему он обязательно вернется на ту же самую крышу?
Шеф протянул руку к шкатулке и достал сигару. Из чувства вежливости он не закрыл крышку, но никто не воспользовался его любезностью.
— Между прочим, отличный вопрос, Гарри. Лично я расценил бы вероятность этого как один к тысяче, может, даже к двум.