Халтура

Батчер Джим

Мы сели в Жучка и направились обратно в Чикаго.

ПОСЛЕДСТВИЯ

(Перевод Г. Мурадян, Е. Барзовой)

Оригинальная новелла.

События происходят через час или два после финала «Перемен».

Цитата из великого человека: «Nuff said». [30]

Не могу поверить, что он мертв.

Гарри Дрезден, профессиональный чародей. Звучит

как дурная шутка. Поначалу я, как и многие, решила, что это просто-напросто его очередная фишка, эдакое маркетинговое самопродвижение на рынке частного сыска, который никогда работой особо не изобиловал.

30

Коронная фраза Стэна Ли «Довольно слов» (англ.).

Впрочем, на самом деле это не совсем так. Уж мне-то лучше знать. Я видела нечто не поддающееся объяснению с помощью законов нормального мира, и в самом центре этого был Гарри. Но я поступила так же, как поступают все, сталкиваясь со сверхъестественным, — сказала себе: было темно, и я не знаю, что видела в действительности. И не сохранилось ни единого свидетельства, подтверждающего, что я это видела. Попытайся я кому-нибудь рассказать об этом, меня объявили бы сумасшедшей. Через неделю я уже наполовину убедила себя, что все это мне привиделось. Год спустя я почти не сомневалась: это был ловкий трюк, иллюзия, устроенная тонким и ушлым мошенником.

Но Гарри был взаправду.

Поверьте мне, я знаю. Несколько лет и несколько сотен ночных кошмаров спустя — знаю.

Он был настоящий.

Господи. Я уже начала думать о нем в прошедшем времени.

— Сержант Мёрфи, — позвал один из парней из лаборатории. Дрезден был почти что один из нас, из отдела спецрасследований. Мы подергали за все доступные ниточки, чтобы заполучить на борт команду профессиональных судмедэкспертов. — Извините, сержант Мёрфи.

Я обернулась к технику-криминалисту. Он был симпатичный, в таком не вполне взрослом, кукольном стиле. Бейджик, прицепленный к лацкану, сообщал, что его фамилия Джарвис. Выглядел он взволнованным.

— Я Мёрфи, — откликнулась я.

— М-м-м, ну да. — Он сглотнул и огляделся по сторонам. — Не знаю, как бы вам это сказать, но… мой босс предупреждал, что я не должен с вами общаться. Сказал, что вы временно отстранены от дел.

Я спокойно посмотрела на него. Ростом он был не выше среднего, но все же на восемь с половиной дюймов выше меня. И он до сих пор обладал тем изяществом гончей, которое некоторым двадцатилеткам удается сохранить с тинейджерского возраста. Я улыбнулась ему и попыталась перевести разговор в непринужденное русло.

— Просекла, — кивнула я. — Я никому не скажу, если только вы сами не скажете.

Он нервно облизнул губы.

— Джарвис, — попросила я, — пожалуйста. — Я указала на пятно крови на внешней стенке каюты старого потрепанного катерочка, надпись на котором гласила, что это «Жучок-плавунец». — Он мой друг.

Я не сказала «был» — не вслух. Такие вещи никогда не говорят, пока не нашли останки. Это непрофессионально.

Джарвис выдохнул и огляделся по сторонам с таким видом, будто его сейчас вырвет.

— Брызги крови свидетельствуют о том, что кто бы это ни был, он получил пулю куда-то в верхнюю часть торса. Проверить невозможно, но, — он сглотнул, — кровь брызнула со страшной силой. Возможно, пуля повредила артерию.

—

А может быть, и нет, — сказала я.

Он был слишком молод, чтобы заметить, как я хватаюсь за соломинку.

— А может быть, и нет, — согласился он. — Крови на борту недостаточно, чтобы назвать это убийством, но мы полагаем, что большая ее часть… Пулю мы не нашли. Она прошила жертву навылет и пробила обе стенки… э-э-э… катера. Вероятно, она в озере.

Я неопределенно хмыкнула. Это то, что я усвоила за пятнадцать лет работы в правоохранительных органах. Мужчинам удалось создать запутанный и абсолютно непонятный язык, состоящий из односложных звуков и случайных частей слов, — при этом сами они явно слишком тупы, чтобы догадаться о его существовании. Может, они и правда с Марса. За долгое время я сумела выучить несколько марсианских фраз, и одной из них — весьма полезной — было хмыканье, что означало: «Подтверждаю, что слышала, что вы сказали; продолжайте, пожалуйста».

— Характер пятен на палубе и поручнях свидетельствует о том, что жертва рухнула за борт, в воду, — продолжил Джарвис приглушенным голосом. — Команда подводников уже выехала, но…

Я воспользовалась марсианской фразой, означавшей: «Можете не продолжать; я знаю, о чем вы говорите». Для всякого, не обладающего Y-хромосомой, она прозвучала бы в точности так же, как и первое хмыканье, но на самом деле они различались.

Озеро Мичиган ревниво, оно надежно охраняет своих мертвецов. Большая глубина в сочетании с низкой температурой воды круглый год означает, что трупы, разлагаясь, не имеют тенденции производить большого количества газов. Вследствие этого они частенько не всплывают на поверхность, как показывают во всех этих коповских шоу по кабельным каналам. Они тихонько лежат на дне. Никто не знает, сколько несчастных душ обрели вечный покой в безмолвном холоде мичиганских глубин.

— Прошло не так много времени, — сказала я. — Даже если он упал сзади, в открытые воды, он не мог далеко уйти.

— Да, мэм, — кивнул Джарвис. — Э-э… Если вы меня извините…

Я кивнула ему и засунула руки в карманы плаща. Надвигалась ночь, но особого значения это не имело — вода в озере и в самые ясные дни не бывает кристально прозрачной. Днем или ночью, водолазам все равно придется пользоваться фонарями, пусть мы даже находимся не более чем в пятидесяти ярдах от берега, на яхтенном причале «Жучка-плавунца». Это существенно ограничивает область водного пространства, которую они могут осматривать в отдельно взятый момент времени. Холод наложит ограничение на длительность погружения. Гидролокатор может оказаться полезным, а может — и нет. Слишком близко к Чикаго, дно озера завалено чем ни попадя. Им понадобится удача, чтобы поймать нужный радарный сигнал и отыскать его.

Если даже он там и есть, он пробыл на дне уже несколько часов, а ветер постоянно усиливается, баламутя поверхность озера. У трупа Гарри было достаточно времени, чтобы опуститься на дно и начать дрейфовать.

Наверное, команда подводников и не рассчитывала его найти. Они старались, но…

Проклятие.

Я пристально смотрела на удлиняющиеся тени, пытаясь испарить свои слезы одной силой воли.

— Я… мне очень жаль, сержант, — сказал Джарвис.

Я ответила марсианским: «Спасибо за беспокойство, но в данный момент мне надо побыть одной». Это легкая фраза. Я просто смотрела прямо перед собой, ни слова не говоря, и в следующую секунду Джарвис, кивнув, побрел прочь продолжать свою работу.