Хирургическое вмешательство

Онойко Ольга

Плечи Ансы поникли.

– Мы хотим вернуться, - сказал он. – Понимаем, что надежды почти нет. Но мы хотим выжить. Если бы действительно можно было ассимилироваться, я… я думаю, что мы бы не сомневались.

Повисло молчание. Ксе смотрел в окно; машина нырнула в тоннель, естественный свет сменился электрическим и вновь побелел, когда бетонные стены остались позади, и мимо замелькали ряды домов. Витрины играли красками. Многие вывески уже горели неоном, хотя до вечера было еще далеко. Жень сидел, заложив ногу на ногу, на лице бога застыла недобрая гримаса; почему-то Ксе понимал, о чем он думает, и сам думал о том же. Конечно, стфари небескорыстны в своем

согласии помочь преследуемым, какую-то выгоду они надеются в будущем получить, но понять их можно, и наверняка Жень сделает все, что в его силах. Все, что будет в его силах – потом. Но Лья вел себя некрасиво. Ксе осознал, что попытки вывести из равновесия его самого задевают его гораздо меньше, чем беспардонность брата-шамана по отношению к стфари. Он заподозрил, что Лья был одним из тех, кто просил Матьземлю принять явившихся из ниоткуда мигрантов – но это все равно не давало шаману права так держать себя. Как будто ему по гроб жизни должны…

– Мы на МКАД, что ли, выбираемся? – нарушил молчание Жень.

– Угу.

«Интересно, кто у стфари Анса, - размышлял Ксе. – Санд говорил, у них строй родоплеменной. На главу рода не похож. Я, говорит, обещал – кто это при родоплеменном строе говорит «я»? Кроме главных дедов? Верховный жрец? Военный вождь?.. – тут Ксе чуть не фыркнул: застенчивый Анса меньше всего напоминал громилу из диких времен. – Но… сколько лет прошло? Пять? Шесть? Как он хорошо говорит по-русски…»

– А дальше чего? – допытывался Жень.
– Прямо под Тверь поедем? В леса? – в голосе божонка прорезалось недовольство: дитя каменных джунглей грозили лишить привычной среды.

Ансэндар снова развернулся на переднем сиденье, устроившись лицом к ним.

– Нет, - ободряюще улыбнулся он. – Во всяком случае, пока. Мы поедем к Менгре. Я должен все с ним согласовать.

– Кому?

– Менгра-Ргет Адрад-Катта раа-Стфари, - неторопливо, чеканно произнес Ансэндар. – Он мой друг и… он верховный жрец. Последнее время еще и вождь всех стфари… У него мастерская здесь за городом. Он кузнец, очень хороший. У вас жизнь совсем иная, и кузнецы почти не нужны, только иногда, некоторым людям, которые хотят что-то особенное. Менгра все может…

Ксе замер.

…кажется, будто ты твердо стоишь на земле – на несокрушимой скале, которой нипочем ветер, воды и время. Она дает опору и укрывает, она надежна и беспредельна, она таит невероятные силы. Ты знаешь ее вплоть до мельчайших песчинок и трещин, и знаешь, что можешь вполне довериться ей.

Но так только кажется.

Ксе был умелым шаманом. Он давно, подражая Деду, научился ни на минуту не разрывать контакта с Землей. Сон в стихии он полагал для себя приятной обязанностью; куда сложнее было сохранять связь, когда голову занимали посторонние мысли и тревоги. Жень устроил ему нервотрепку, выбив из привычного порядка вещей, но благодаря квартире Льи Ксе восстановился. Сейчас шаман на привычный манер впускал в себя мысли и чувства великой стихийной богини, разрешая им стать фоном его собственных мыслей.

Матьземля дрогнула.

Нет, не сотряслась в чудовищной судороге, как бывает при ядерных испытаниях, как было в тот день, когда случился разрыв континуума – нет, она колыхнулась зыбко, неверно, туманом поднялась сама над собой и шелестящим песком низверглась в себя же. И успокоилась; но память мига, когда реальное стало призрачным, осталась в богине, заставляя ее тревожиться.

Ксе попытался выровнять дыхание. Смутно он помнил, что когда-то, и скорее, недавно, подобное уже происходило; в теперешних ощущениях

не было острой новизны. Впрочем, опасения они внушали и без того. Невозможно было понять, что происходит. «Надо спросить у Льи», - решил Ксе, отбросив сиюминутные счеты и ребяческую неприязнь. Бывают часы, когда гадюшник становится орденом, а иначе судьба ему быстро сгнить…

Ансэндар раскрыл мобильник, серый, как его куртка, и до смешного осторожным движением приложил к уху.

– Да? – сказал он. – Да, Менгра… Нет, все в порядке. Пожалуйста, не беспокойся…

Тот что-то стал говорить, и говорил долго; Ансэндар слушал, утомленно прикрыв глаза, в углах его рта таилась улыбка. Ксе быстро подбирал в уме слова, которыми можно было бы разговаривать с Льей, не слишком встревожив божонка и стфари. Взгляд его скользнул по донельзя привычной картине – и странно это было, смотреть, как непринужденно разговаривает по мобильнику человек, лет пять назад, возможно, не ведавший о существовании телефонов. Привыкнуть так легко мог бы разве только ребенок, но Ансе лет тридцать…

А потом шамана осенило.

– Лья, - сказал он.

– Что? – огрызнулся тот.

– Мы по этой улице уже проезжали.

Жень так и подскочил, уставившись на Ксе почти испуганно. Ансэндар, сказав в трубку «я приеду и все расскажу», сложил ее и окинул спутников настороженным взглядом.

– Минут десять назад, - уточнил Ксе.

– Знаю, блин! – рявкнул Лья.

– Что случилось? – тихо спросил Ксе.

Лья зашипел и вывернул руль, вписываясь в поворот.

– Какие-то с-суки… - выдохнул едва слышно. – Эти же, кто ж еще… Задрипанная белая «девятка» и крутая «бэха» металлик. То одна, то другая. От самого вокзала, а может, и раньше, я раньше не замечал. А вот круг дал…

На заднем стекле были шторки. Жень сунулся разводить их, и Ксе изо всех сил ухватил его за руки; он знал, что удержать божонка не сможет, и рассчитывал только на его быструю реакцию и мозги.

– Какая разница-то уже… - обиженно пробурчал Жень, подчиняясь. – Засекли ведь…

– Мигалок нет, - сухо проговорил Лья.

– Ведут, - равнодушно сказал божонок. – За Кольцевой, что ли, брать хотят?

– Нас преследуют? – непонимающе проговорил Ансэндар.

– Да, - сказал Лья. – Жрецы вот этого… явления, - и дернул головой в сторону Женя.

«Это из-за них Матьземлю повело? – изумился Ксе. – Такого со стихией шаман-то не сделает, не то что жрец. Из-за стфари? Да если б из-за каждого стфари ее так вело, они бы уже вымерли без всякой ассимиляции…»

– Что делать будем? – процедил Лья, и Ксе изумился куда сильнее – такого, чтобы самый компетентный на свете человек не знал, что делать и даже спрашивал у окружающих совета… - Очень я не хочу под суд по статье «терроризм», ребятки, - добавил Лья глухо. – Ну совсем не хочу. Оторваться, конечно, попробую, но они – профессионалы… Тут и богиня не особо поможет.

«Попросить, - пришло в голову Ксе почти против воли. – Чтобы взяла». И въяве ему представилось это: как умирает за рулем жрец-шофер, как вылетает машина на встречную полосу, принимает удар за ударом, превращаясь в месиво из железа и крови, а авария ширится, все новые водители не успевают притормозить… Внутри стало холодно и жестко, будто колом встало что-то металлически-острое. Жень не стал убивать только потому, что не хотел пугать людей видом убийства; обречь сейчас на бессмысленную и мучительную смерть тех, кого он собирается защищать? Ксе не думал даже о том, как после этого будет выглядеть его карма.