Хирургическое вмешательство

Онойко Ольга

– Анса… - задумчиво выговорила она, а потом вскинулась с живостью: - Знаете… знаете, что? Я тогда вперед побыстрее поеду, предупрежу, чтобы вас встретили! Тут недалеко совсем осталось! – она погнала было велосипед, но метров через пять вновь притормозила. – А вас как зовут?

– Меня зовут Ксе. Я шаман, - произнести это сейчас было на редкость приятно.

– А ты? – выкрутила шею девушка.

– Жень я, - мрачно ответствовал тот. – А Анса ваш где?

– Он у нас гостит, - сказала Иллиради, задумчиво озирая верхушки деревьев. – Третий день уже. Я-то думаю – что это он так? А он вас ждал! – и улыбнулась Ксе через плечо, прежде чем нажать на педали. – Я

все-таки поеду!

Дом Менгры стоял на отшибе, за рощицей. Не то чтобы Ксе хорошо разбирался в модных архитектурных стилях, но у Санда лежали рекламные проспекты фирм, строивших загородные особняки, от скуки он как-то пролистал их, и мог с уверенностью сказать, что видит настоящий дом стфари. На заказ такого не строили. Шаман подумал, что строили дом сами переселенцы, на свой манер и по своим законам. Энергетических ошибок не было. Подумалось, что в порядке гуманитарной помощи могли настраивать поселения под Тверью, но никак не особняк вождя. У стфари есть свои шаманы? Вполне возможно, но отзовется ли им чужая богиня? Похоже, на работу Менгры и в самом деле есть спрос…

Иллиради, уже без велосипеда, стояла в калитке и махала рукой.

– Сюда, сюда! Баб, вот они! Пришли!

Из-за сплошного забора вышла статная седовласая женщина. В отличие от Иллиради, одетой как обычная молодая дачница, бабушка ее была облачена в национальный костюм – длинный, многослойный, сплошь покрытый вышивкой. Она радушно улыбнулась, поглядывая на гостей из-под бахромчатой налобной повязки, и где-то внутри у Ксе дрогнула умело настроенная струна. Шаман, человек города, не мог не опознать этой улыбки. Нарядная женщина-стфари была здесь кем-то вроде менеджера, и вид посетителей не внушал ей большой радости.

«Что-то тут не так», - подумал шаман и покосился на Женя: тот мрачнел на глазах. Ксе остро хотелось спросить, о чем думает бог, но обстановка была не самая располагающая, и беседы пришлось отложить.

Когда в проеме калитки показался Ансэндар, от сердца несколько отлегло.

– Уже добрались? – спросил он на свой манер мягко и чуть смущенно. – Я очень сожалею, что так получилось. Уважаемый Лья, к сожалению, счел разумным покинуть…

– Я знаю, - сказал Ксе как можно спокойней. – Он со мной связался. Это мы должны извиняться.

– Нет-нет, ничего… Да, Ксе, это Кетуради. А с Илей вы уже знакомы, ведь так?

Кетуради едва наклонила седую голову; две белые косы, перевитые тонкой работы металлическим плющом, скользнули по груди, и подвески тенькнули, задев ожерелье.

Хозяева и гости обменялись еще парой ничего не значащих реплик, а потом облаченная в этнические одежды менеджер пригласила их в дом. Прежде чем ступить на резное крыльцо, шаман на секунду погрузился в стихию; это был единственный способ укротить тревогу, разгоравшуюся в груди. Подумалось, что неплохо бы уметь выключать интуицию, когда и без нее все понятно: иной раз шестое чувство просто мешает думать. Дом был красив, непривычно красив, изнутри и снаружи покрытый резьбой, нарядный, точно деревянный пирог, с галереями и лесенками, но Ксе неприятно изумлялся – ему, москвичу, привыкшему к поистине гигантским постройкам, трехэтажный особняк Менгра-Ргета казался огромным и давящим.

Кетуради провела их в залу и скрылась.

Кажется, зала занимала полтора этажа: потолок оказался не по-деревенски высоким. Мебели здесь не было – только ковры на стенах да сундуки, украшенные неизменной резьбой, росписью и инкрустациями. На одном из сундуков лежал ноутбук, подключенный к мобильнику, вероятно, GPRS-модему. Картина рисовалась почти сюрреалистическая.

И

лестницы. На второй этаж из залы их вело сразу три – винтовые, кованые, все разные и все – фантастически красивые. «Демонстрационная», - понял шаман и чуть улыбнулся. Пресловутый Менгра, вождь, контактер, делец и художник в одном лице уже заочно внушал Ксе уважение. Шаман залюбовался лестницами, похожими на музейные экспонаты, потом приметил чуть дальше ряд фонарей, выстроившихся у стены, точно солдаты в строю. Наверняка где-нибудь были образцы кованых решеток, но их кузнец, скорее всего, держал на улице, в обширном дворе. Ксе подумал, что сундуки здесь тоже стоят не просто так, и оказался прав. Проследив за его взглядом, Ансэндар с плохо скрытой гордостью улыбнулся и молча откинул ближайшую крышку.

Бледные лезвия, оплетенные кожей рукояти, пышные эфесы и суровые крестовины… Шаман был человек сугубо мирный и штатский, если не считать того, что последние несколько дней ему действовал на нервы бог войны, но перед этим зрелищем не смог бы остаться равнодушным ни один мужчина. В мальчишеском безотчетном восторге Ксе протянул руку к узкому мечу с обвившей рукоять крылатой змеей.

За плечом его полыхнул вихрь.

Ксе мало не в панике обернулся и встретил ясный и напряженный взгляд голубых глаз.

– Ксе, - глядя ему в лицо, тихо сказал Жень, - тут где-то это… бл-лин…

Мечи, казалось, не интересовали божонка вовсе.

– Храм, - спокойно кивнул Ансэндар, облокотившись на край откинутой крышки. – Он тоже в этом доме. Менгра все-таки верховный жрец, Жень. Так удобнее.

– Не люблю жрецов, - процедил подросток. Похоже, он собирался с силами, как тогда, у подъезда Льи: шаману почудилось, что краски сделались ярче, и ауру Женя он практически мог видеть – цвет ее из мирной синевы перетекал в недоброе белое золото.

– Жень, - негромко, не глядя на него, проговорил Анса - не стоит… Не надо бояться.

– Я не боюсь! – взвился божонок.

«Он тоже видит? – мелькнула мысль. – Он жрец?..»

…Жрец показался в дверях.

Вождь тридцатитысячного народа беженцев, верховный жрец неизвестного бога, кузнец-художник и успешный бизнесмен походил на мамонта. Дверной проем он загородил собой почти полностью – огромный, с бычьей шеей и невероятно широкой грудью, густобровый и хмурый, темно-рыжий мужик.

Менгра-Ргет.

Он стоял, скрестив на груди бугрящиеся мускулами волосатые руки, и в упор смотрел на Ансэндара.

Тот неуверенно улыбнулся. Ксе остро почувствовал неуместность своего пребывания в этом доме, и едва не отшатнулся, когда угрюмый взгляд Менгры скользнул по нему. Спокойным остался лишь Жень, и то – только с виду, шаману не было нужды лишний раз прислушиваться к тонкому миру, чтобы понимать, насколько стремителен и раскален вихрь. Бог шагнул поближе к нему и выпрямился; Ксе, оказавшийся за жениным плечом, молча обругал чересчур предприимчивого подростка. Для полного комплекта неприятностей не хватало только стычки с посторонним и лично перед Женем никак не провинившимся человеком. «Что-то Анса того, - печально подумал шаман. – Я же подозревал, что нет у него права обещать. Лья-то почему поверил, умный наш? Блин, нам бы теперь выйти отсюда спокойно! Жрец и так дядька неласковый, только бы Жень никакой штуки не отколол…» Наконец, Ксе решил, что не мешало бы позвать стихию: он не знал, на что способен жрец стфари в чужом для него мире, но исполин Менгра мог и попросту зашибить кулаком. Великая богиня желает их с Женем безопасности, а раз так, пускай ее, в случае чего, обеспечит…