Хищники с Уолл-стрит
Шрифт:
– Прошу у всех прощения.
Отложив бритву, Кранч зашел к парикмахерскому креслу спереди. Пристально уставившись мне в глаза, он придвинул свое лицо к моему. Чересчур близко. То же самое вторжение в личное пространство, тот же метод запугивания, прежде так славно подействовавший на Скалли.
– Она знает, – лаконично шепнул он.
Я подался назад, вжавшись в кресло.
Он придвинулся еще ближе.
– На закате в коррале О.К. {75} , – уже ни капельки не манерный, а натянутый, как струна, Кранч держался по-заговорщицки, будто раскрывал некий потаенный, темный
75
Корраль О.К. – место перестрелки (иначе говоря, «стрелки») ганфайтера времен Дикого Запада Уайетта Эрпа и его братьев с бандой так называемых Ковбоев, промышлявших угоном скота и бандитизмом.
Да так оно и было. Эти сведения встревожили меня. После ужина в «Живце» я спрашивал Сэм, не было ли у Чарли интрижки. Она ответила флиртом: «А где бы он нашел лучшую трахораму?» Внезапно ее ответ взбеленил меня.
И так же внезапно я расслабился. Предательство Чарли, понял я, смутило Сэм. Я заключил, что «впечатления» представляют собой некоторую разновидность предательства. Эта мысль нагнала на меня тоску. Я хотел верить в Чарли. Я хотел верить в Сэм. Они так много сделали для меня, друг для друга.
– От меня ты этого не слышал, – сказал Кранч, высматривая отбившиеся прядки, чтобы срезать их. Подравнял мне брови с пристальным вниманием к мельчайшим деталям, которое привело бы Эвелин в восторг. – Понимаешь, о чем я?
– Не тревожься. Я Шульц {76} .
– Кто?
– Толстый тип из «Героев Хогана». Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу.
– Ой, милаша, тебе надо выбираться в люди почаще. – Кранч поднес зеркало, чтобы я оценил стрижку. И поинтересовался: – Нравится?
76
Шульц из «Героев Хогана» – немец из ситкома «Hogan’s Heroes» о немецком лагере для американских военнопленных, гауптфельдфебель Ганс Георг Шульц, личный номер 23781, добродушный толстяк, закрывающий глаза на подпольную деятельность американцев.
– Блин, Кранч! Смотрится хорошо, – искренне признался я. – Надо наведываться к тебе почаще.
Сцепив руки на шее, он повел бедрами и нескромно похвалил себя:
– Я знаю.
– Еще одно {77} .
Склонившись вперед, Кранч во второй раз вторгся в мое воздушное пространство.
– Да? – игриво осведомился он.
Но вместо того чтобы отпрянуть, я подался еще чуть-чуть вперед, схватил его за руки – одну левой, другую правой. Этот жест огорошил Кранча, особенно то, как я впился в него взглядом. Близость – его оружие. Именно он использует драму как социальное оружие. Однако дрогнул как раз он.
77
«Еще одно» – любимая присказка детектива лейтенанта Коломбо, постоянно под занавес разговора с подозреваемым вдруг выдающего какой-нибудь непростой вопрос, прикидываясь простачком. В отличие от него Гроув попадает впросак искренне.
– Кранч, будь любезен, перестань
Несомненно, в этот момент я был полным пидором.
– Это? – с искренним удивлением спросил он. – Это и есть одна вещь?
– Нет. Мне может понадобиться твоя помощь в отношении Сэм. Я только пока не знаю, какая именно.
Кранч отпрянул, и я почувствовал его безразличие. Его реакция показалась мне странной, скорее озадачивавшей, чем манерной. Ведь Кранч был так добр к Сэм на кладбище «Вудлон»!
Неужели это враждебность?
– Ты еще собираешься навещать Сэм на этой неделе? – спросил я.
– Быть может. И только попробуй втянуть меня в неприятности с ней.
Ракообразные скоро сбросят свои панцири. Метаморфоза статуй Свободы пойдет своим путем. Меня подмывало подождать и поглядеть, что вылупится. Но вместо того я уплатил 175 долларов, предаваясь воспоминаниям о днях, когда стрижка обходилась в 5 долларов, и вышел на свежий воздух Нью-Йорка.
Оказавшись под открытым небом, пока выхлопы такси и волглость вымывали липкий клей из моих легких и мозгов, я пожалел о своей дурацкой реплике Кранчу. Настраивать источник против себя совершенно бессмысленно. Кранч поведал мне кое-что. Вот только мне невдомек, что именно.
Понимаешь, о чем я?
Глава 31
В четверг утром я первым делом позвонил Халеку. Поговорить с ним мы могли когда угодно, а мне его вклад требовался по нескольким фронтам.
– Не говори Сэм ни слова, – посоветовал он. – Теперь постельные предпочтения Чарли уже не скажутся ни на ком.
Гмм. Лайла велит говорить. Халек – молчать.
– Речь не о том, Клифф. Когда я спросил, не было ли у Чарли интрижки, Сэм отшутилась.
– Оставь ее в покое, – призвал он. – Она буквально на днях видела, как три акулы жрут ее мужа.
– Она лгала.
– Выбрось из головы. Есть только один способ помочь Сэм и твоей второй подруге. – Клифф имел в виду Бетти Мастерс. – Сверни «Келемен Груп».
Следующей в моей повестке дня была леди Золотая Рыбка. Когда я вкратце посвятил Халека в происки Пэтти, он взбудоражился.
– Ёкарная гарпия, – проворчал он.
Прекрасная метафора. В греческой мифологии гарпии – загробные твари, постоянно таскавшие еду с тарелки Финея. Вспомнив, как Пэтти впилась в моего клиента, я понял, что так раздосадовало старину.
– В самую точку.
– Я иду к Курцу, – вскинулся Клифф.
– На каком основании?
– Мы прогнали цифры и потратили сорок пять минут, обсуждая заем.
– И?..
– У меня есть дела поинтереснее, чем трепаться с какой-то балаболкой, лгущей о сделке.
– Она и твой завтрак съест.
– Что ты имеешь в виду?
– Сазерлинг у нее в загашнике, а премия двадцать миллионов долларов. Не стоит лезть в эту драку.
– Не играет роли. – Халек уже кипел. Гнев возобладал над характеризующей его невозмутимостью.
– ПМС и пальцем не шелохнет, – предупредил я. – Ни-ни.
– Ты прав. – Он помолчал, стравливая пар. – Она погорит, Гроув. Это лишь вопрос времени.
То же самое ты говоришь и о Романове.
– Я пытаюсь сообразить, как чиркнуть спичкой.
– Именно этим все консультанты и занимаются на твоем месте. – В его голосе снова зазвучала рассудительность, привычная для Клиффа – расчетливого генерала стратегии.
– Чем это?
– Организуют интервенцию.
– Что ты хочешь сказать?