Хищники с Уолл-стрит

Воннегут Норб

Энни. Наверное, 22 из 23 сообщений у меня на сотовом оставила она. Я же не прослушал ни одно.

– Извини.

Ее тон на миг заинтересовал меня. Она всегда звала меня «босс». Всегда балансировала на тонкой грани между заигрываниями и почтением. Но не в этот раз. Голос был другой – повелительный, без дураков. Никаких упоминаний о фруктовых мушках и Радио Рее не будет.

Голос Энни вытащил меня из хлябей, заставил забыть о бостонской полиции. Я щелкнул по кнопке «Отправить» на ноутбуке.

Таблица «Инвесторы» унеслась в почтовый ящик Фитцсиммонса.

Пора идти дальше.

– Внутриведомственное гестапо обшаривает всю контору, – доложила она. – Курц роется в твоем столе с самого твоего ухода. В твоих папках, ящиках – везде подряд. И все расспрашивает про Сэм Келемен. Мы сказали, что ты обедал с ней в «Живце».

– Отвечайте на все его вопросы. Мне скрывать нечего.

– Курц запретил нам звонить тебе.

– А вы что сказали?

– Думаешь, меня волнует, что он сказал? – Расслышав в ее тоне непочтительность, я бросил взгляд на Эвелин. – Вот я и звоню, – продолжала Энни. – Правильно?

– Ты где?

– В офисе. Выкладывай начистоту, Гроув. Ты где-то нашкодил? – Внезапно от восьми лет разницы в возрасте не осталось и следа.

– Не звони мне из офиса, – рявкнул я, не ответив на вопрос. – Они отслеживают звонки.

– Думаешь, я дура?! – рявкнула в ответ Энни. – Я по своему мобильному. – Она убавила громкость на несколько делений. Он стал менее агрессивным и более заговорщицким. «Мы» против «них». – И потом, что они могут сделать?

– Попереть тебя. Начнем с этого.

– Кому какое дело, – огрызнулась она. – А теперь отвечай на вопрос. Ты где-то нашкодил?

– Нигде. Я помогаю двум друзьям.

Сэм Келемен. Бетти Мастерс.

Она примолкла. Нескончаемо долгий момент Эвелин и Финн смотрели на меня со снимка. Во внезапном шквале ментальных военных учений – воспоминания о мимолетной семейной жизни против тревог о будущем – я решил, что Энни мне не верит. И ошибся.

– Я знаю, что ты не делал ничего дурного, – наконец вымолвила она. – Я только хотела, чтобы ты сказал это вслух. Ну, и что мы будем с этим делать?

Мы?

– Мы не будем делать ничего.

– Я помогу, – настаивала она. – У тебя нет выбора.

Наверное, она была из числа дворовых ребятишек, бросавших вызов местным хулиганам.

Вопреки словам Энни, голос ее выдавал испуг. Может, из-за денег. Команды брокеров обычно делят свои заработки от премий и комиссионных. Базовый оклад Энни и Хлоя получают от СКК. И приумножают свои деньги за счет процентов от заработков команды. Если этот источник накроется, они лишатся изрядной толики своих доходов.

Однако ее страх никакого отношения к деньгам не имел. Уже сам факт звонка ко мне ставил ее под удар. И она это знала. Но в голосе

ее сквозило еще что-то.

– Скажи мне, что делать, – стояла она на своем.

– Для начала избегай меня. Чарли подделал мою подпись на рекомендательном письме. Это письмо помогло ему облапошить собственных друзей и родителей жены. И СКК, и полиция думают, что я тут замешан, и это делает меня прокаженным.

– Слышь, Гроув, – ровным тоном потребовала Энни.

– Ага?

– Не может быть.

Это «не может быть» прозвучало иначе, не так, как у калифорнийских девушек, то и дело слышащееся в устах ее двадцати с чем-то подруг. Это «не может быть» прозвучало всерьез. Скорее как «заткнись и слушай».

– Ты невиновен. Остальное не важно.

– Я – ложка дегтя, Энни. Как только история выплывет на поверхность, у Курца на руках окажется полное фиаско.

– Я помогу.

– Нет.

– Ты не врубаешься, Гроув.

– Во что?

– С той самой поры, как Гас сопроводил тебя до дверей, я боялась одного.

– А именно?

– Доверие, – ответила она дрогнувшим голосом, явно вторгшись в нехоженые дебри.

– Что ты имеешь в виду?

– Мне нужно, – объяснила она, – чтобы ты оказался прав.

– Прав?

– Чтоб ты был хорошим парнем, Гроув. – Чувствуя отчаянную нужду объясниться, Энни добавила: – Ну? Уяснил?

Она даже мыслит притчами.

– Энни, я знаю, что такое утрата доверия. Я свое к Чарли уже потерял. – Копнув поглубже, пошарив среди чувств, давно лежавших без употребления, я добавил: – Если я утрачу твое, это меня прикончит.

– Не тревожься, босс. – Услышав это слово – «босс», – я понял, что с недоразумениями покончено. Я вернул ее доверие, вне всяких сомнений. Именно такого толчка мне и недоставало.

– Я ничем не могу доказать, что не имею никакого отношения к афере Чарли. Просто не знаю как. Во всяком случае, пока.

– А почему бы нам не перейти в «Голдман Сакс»? – жизнерадостно предложила она. – Джо Линдманн давно пытается залучить тебя, – сказала она, имея в виду главу ОФЛ «Голдмана».

– Он к нам сейчас и близко не подойдет. Я сейчас заразный. Что Курц предлагает вам говорить клиентам?

– Он не сказал.

– Ты шутишь, правда?

Я удивился, хоть и не вполне. Недосмотр Курца вписывался в классическую схему привычного поведения в брокерских конторах. Топ-продюсеры первым делом думают о клиентах. Менеджеры же сперва вспоминают о политике и целовании жоп.

– Курц в своем амплуа, – заметила Энни, проявив мудрость не по годам. – Клиентов мы прикрыли. Говорим, что ты ушел в отпуск на пару дней. – Помолчав, она добавила: – И это чистая правда.

– Прекрасно. Джей-Джей звонил?