Хижина в горах

Браун Сандра

– Как тебе удалось так быстро оказаться здесь?

Мужчина дернул головой.

– Из всех вопросов, которые должны были у тебя возникнуть, ты задаешь именно этот?

Даже не пытаясь обуздать свой гнев, она сказала:

– Я проверяю себя.

– Я подъехал к зданию с другой стороны, потом бежал изо всех сил и влез через окно ванной.

– Почему тебе было просто не подойти к двери вместе со мной? Он бы удивился не меньше.

– Я должен был проверить тебя.

– Меня?

– Мне

необходимо было убедиться, что ты поступишь правильно и по закону.

Эмори хрипло рассмеялась.

– Ты хотя бы понимаешь, насколько смехотворно это звучит в твоем исполнении?

– Нарушать закон при необходимости это мой выбор. Но я не хочу, чтобы ты отвечала за его нарушение.

– Ты впутал меня в кражу со взломом.

– Это было исключение. Даже ты не смешиваешь эпизод с Флойдами и ложь федеральному агенту, чтобы помочь беглецу ускользнуть от правосудия.

– То есть все, что ты говорил сегодня утром, было всего лишь проверкой моих моральных ориентиров?

– Что-то в этом духе.

– Ну тогда я счастлива, что прошла проверку.

– Я понимаю твой сарказм, Док, но я тоже счастлив, что ты ее прошла.

– Ты устроил мне сущий ад из-за пустяков.

– Не из-за пустяков, но мне жаль, что я так жестко с тобой обошелся.

– Не жестко, а жестоко.

– Мне пришлось нажать на нужные кнопки, иначе хитрость не сработала бы.

– Я бы с радостью прикончила тебя прямо сейчас.

– Именно так я действую на людей.

Хэйес встретил ее обвинения спокойно, ничего не отрицал, и от этого Эмори только еще больше рассердилась.

– Ты даже не планировал оставить меня здесь и сбежать?

– Неужели ты думаешь, что я доверил бы твою безопасность, твою жизнь Найту, Грейнджу или даже Джеку? Черта с два!

– Ты должен абсолютно доверять Коннелу, иначе бы ты не сидел сейчас здесь. Разве ты не боялся, что он сразу же тебя арестует?

– Арестовать меня? Его поиски это личная инициатива, а не официальное задание. С его точки зрения, мое единственное преступление – побег.

– Что?

– Я исчез. Испарился.

– Ты не совершал никакого ужасного преступления?

Хэйес резко мотнул головой.

– Тогда от чего ты прятался?

– Я не желал быть легендой, тем человеком, который уничтожил стрелка в Уэстборо.

Эмори открыла рот, не в силах произнести ни слова. Когда к ней вернулась способность говорить, она еле слышно прошептала:

– Ты сделал свою работу.

– Верно. Но я не видел в этом поводов для праздника. Я не считал, что это заслуживает признания. Это был хороший день для нашей команды. Мы спасли людям жизнь, несомненно. Я хотел, чтобы на этом все и закончилось.

– Но этого не случилось.

– Никто из тех, кто меня знал, не мог успокоиться. Никто не мог. Точка. Пресса требовала

назвать мое имя, но ни один из моих коллег, включая и Джека, не проговорился, слава богу. Я всегда буду им за это благодарен.

– То, что ты остаешься безымянным, интригует еще больше.

– Догадываюсь, – пробурчал он. – Все хотели взять у меня интервью. Некоторые из родственников жертв хотели встретиться со мной, чтобы поблагодарить лично. Я их понимал. Око за око, все такое. Но я даже не читал письма, которые они присылали Джеку, чтобы тот передал их мне.

Шум, другого слова и не подберешь, длился несколько месяцев. Мне казалось, что это было в новостях каждый день. И всякий раз – новый аспект в деле. Меня уже тошнило от этого. Я подумал, что, если это будет продолжаться, я сойду с ума. Поэтому я подал в отставку и исчез. Ребекка тоже. С тех пор Джек разыскивает нас обоих.

Его объяснение обезоружило Эмори. Но учитывая связавшую их близость, физическую и эмоциональную, ей было обидно, что Хэйес не поделился с ней всем этим раньше.

– Почему ты не рассказал мне? Или это тоже была проверка?

– Проверка?

– Чтобы посмотреть, поверю ли я в худшее о тебе и все-таки отправлюсь с тобой в постель?

– Нет.

Потом еще раз, с нажимом:

– Нет.

– Тогда почему ты мне ничего не сказал?

Хэйес убрал назад волосы обеими руками, и, когда они спустились на шею, он на мгновение оставил их там, потом опустил.

– Я убил этого мальчишку, Эмори. Я всадил пулю ему в голову, и он умер.

– Ты выполнил свой долг, – негромко и серьезно произнесла она. – Ты сделал это ради спасения жизней.

– От этого мне не легче. Парнишка не был ни преступником, ни психопатом, ни фанатиком, пытавшимся что-то доказать. Он тоже был жертвой.

Хэйес встал и подошел к окну, где принялся крутить ручку жалюзи, чтобы открыть их. Выглянув на улицу, он сказал:

– Его звали Эрик Джонсон. Джек говорил о нем, что он был сердитым, обиженным молодым человеком, но ему только исполнилось семнадцать. Семнадцать! Он работал во время летних каникул, собирался пойти в последний класс школы. Большинство подростков были бы в восторге. Но не Эрик. Он даже подумать не мог о школе и о новых издевательствах.

– Его травили одноклассники?

– Практически все.

– Родители тоже над ним издевались?

– Нет, – Хэйес повернулся к ней и присел на подоконник. – Честно говоря, я так не думаю. Он был их единственным ребенком, и все указывало на то, что они его любили. Возможно, им следовало бы почувствовать, что сын все больше замыкается в себе, и найти для него психотерапевта. Наверное, они не увидели признаков неминуемого срыва, но их неведение не было злонамеренным. И потом, по определению, немыслимое никогда не пришло бы им в голову, верно?